А все, что оставалось мне — это сидеть и смотреть на него. На то, как перекатываются мускулы, как потемневшие от влаги кончики волос касаются плеч. Как он хмурится, как кусает губы, как сердито трясет головой, пытаясь убрать мешающуюся прядь. Я смотрел и смотрел, почему-то даже не пытаясь поймать его взгляд, который чувствовал на себе. А он красивый, очень красивый. Неуловимой, хищной красотой, которая почему-то сейчас казалась мне очень… хрупкой? Такой, которую хочется спрятать, уберечь, чтобы не разбилась. И какого… это вдруг появилось в голове? Но остановить собственные мысли я почему-то уже не мог. И смотрел, открыто любуясь Сэтом. Я помнил его Лисенком. И жаль, что не видел, как он взрослел. Может, тогда бы сейчас не зависал на разрезе его глаз и поджатых губах, которые мне вдруг захотелось расслабить своим языком. Провести по нижней, верхней, вынуждая приоткрыться, уговаривая отдать свое напряжение. Они у него полные, я помню, значит, должны быть мягкими. О боги, о чем я только думаю… Но не думать уже не получалось. Как и успокоить разбуженное чувственное воображение. Я скользил взглядом по его скулам, глазам и словно наяву чувствовал под языком прохладную кожу, частокол длинных ресниц. На шее под ухом у него мягко пульсировала жилка, и я стиснул зубы, борясь с желанием накрыть ее ртом, чтобы прочувствовать пульс. Влажная кожа там, под волосами, манила провести по ней носом, чтобы прочувствовать запах. Почти скульптурные ключицы, развернутые плечи. Я бы с удовольствием закрыл глаза, чтобы изучить их только руками, проследить изгиб, форму.
Сэт облизнулся, увлажняя пересохшие, чуть потрескавшиеся губы, и я завис на их влажном блеске. На что был бы похож его поцелуй? Стоило только представить себе, как наши губы сливаются, как в теле тут же плеснуло удушливым жаром. Опалило и стекло вниз, сконцентрировавшись в паху. Дыхание сбилось, и я вскинулся. Мотнул головой, закусывая губы и шумно сглатывая. И радуясь про себя, что моя поза отлично скрывает вздыбившиеся брюки. О боги… Так быстро я не был готов даже в свои шестнадцать.
— Эрай… — мне понадобилось целых несколько секунд, чтобы понять, что Сэт стоит рядом. — Ты устал?
— Нет, — я стиснул сиденье, отстраненно радуясь тому, что мой голос звучит вполне себе нормально. — Все хорошо.
— Отлично, тогда продолжим, я только поправлю…
Сознание захлестнуло паникой, но отстраниться я не успел. И застыл, закаменел просто, пока он поправлял мне волосы. От каждого касания меня кидало то в жар, то в холод, а когда я сделал панический вдох и меня окутал какой-то совершенно безумный аромат, сорвался. Вывернулся из-под его рук, слетел с табурета, кинувшись к рубашке.
— Прости, я тут вспомнил, мне надо зайти к куратору в Департамент. Нужно было еще вчера. Он меня прибьет, — врал я неуклюже и глупо, но мне просто нужно было свалить отсюда.
— Эрай? — Сэт застыл там, рядом с табуретом, глядя на меня странно, тяжело. Внутри плеснуло виной и сожалением, но я решил, что извинюсь перед ним позже.
— Мне нужно, правда, нужно. Давай завтра? В это же время, я останусь на столько, сколько тебе нужно, хоть до утра.
Он медленно выдохнул, скрещивая руки на груди, словно защищаясь от моей лжи. А потом отвернулся, возвращаясь на свое место.
— Хорошо, — только и бросил он, снова берясь за лазерный резак.
— Договорились, — я кивнул так, словно он мог меня видеть, и метнулся к двери. У порога обернулся, окидывая его быстрым взглядом, и сбежал.
В себя я пришел, наверное, спустя часа полтора. Просто замерз. Вернулся в реальный мир и обнаружил себя сидящим в маленьком городском парке в двух шагах от дома. Только возвращаться не хотелось. Сейчас мастерская казалась мне клеткой. А здесь хоть и холодно, но все равно лучше.
Я прикрыл глаза и вскинул лицо к небу. Разобраться в хаосе собственных эмоций я даже не пытался. Не сейчас. Тем более, что самой яркой и сильной была вина. Я чувствовал себя виноватым и перед Сэтом, и перед Фейлоном. И пусть последнему я ничего не обещал, я дал ему надежду, не отказав сразу. Я его целовал, я с ним спал. Пусть это было всего лишь раз, это было. И малыш не заслуживал такого обращения. Я действительно ничего не обещал, но чувствовал себя предателем. Но и отрицать очевидное было глупо. Я хотел Сэта так, как никогда никого не хотел. Чтобы поплыть от одной фантазии о поцелуе… Это было слишком даже для меня. И я не мог оставить Фейлона, вот просто не мог. Малыш верил мне, ждал меня и моего решения. Мое отношение к нему ничуть не изменилось, но…
Я судорожно вздохнул и сполз чуть пониже по сидению. Надо просто потерпеть немного. Сэт закончит работу, это проклятое ЭКСПО пройдет и все вернется к тому, что было. Сэт улетит, я скажу Фейлону «да» и буду счастлив. Мы оба будем счастливы. Неплохой план, как раз в моем стиле. Немного подождать и проблема уйдет сама собой.
Я распахнул глаза, поежился от холода, который, кажется, добрался уже до самого позвоночника, и нехотя встал. Надо домой… Уже поздно.
5.
«Завтра» я чувствовал себя идущим на казнь. С самого утра день не задался, из-за непонятного мандража все валилось из рук. В конце концов, я отправился в душ и, припомнив сегодняшний сон, грубо и жестко довел себя до разрядки. Я кончил быстро, больно, но это помогло немного взять себя в руки. Если бы так просто и легко можно было выкинуть из головы Сэта. В конце концов, я просто махнул рукой на собственный раздрай. Дело нужно закончить, значит, чем раньше начнем — тем раньше закончим.
Перед приходом я все-таки завернул в ближайший бар. Долго гипнотизировал взглядом стоящую передо мной стопку, а потом разом опрокинул ее в себя, даже не почувствовав градуса и вкуса, и направился к Сэту.
На этот раз он встретил меня не только полностью одетым, но и застегнутым на все пуговицы до самого горла, но легче мне от этого не стало. Мы перекинулись ничего не значащими фразами, я разделся, как в тумане, и взгромоздился на табурет. Сэт больше не говорил мне, как именно сесть, так что я просто сел. Долго изучал улицу за окном, а потом взгляд невольно перетек на Сэта, который молчал с той минуты, как взял в руки инструменты.
Он сосредоточенно работал, а я снова смотрел на него. Просто наблюдал. За его лицом, эмоциями, движениями. Просто любовался этой его яркой и такой хрупкой красотой, и откровенно сдавался тому жару, который поднимался изнутри и растекался по венам. Я его хотел, в этом просто нужно было признаться хотя бы самому себе. Я просто его хотел. В этой его закрытой под горло одежде, с собранными в тугой хвост волосами. Я его хотел. И не мог даже слова сказать. Я не боялся отказа, просто… Это же Сэт. Между нами не было скелетов в шкафу и страшного или стыдного прошлого, просто все было как-то сложно. И я не имел права врываться в его жизнь так. Конечно, я мог бы просто спросить, получить отказ и успокоиться на этом, но что-то во мне говорило, что это не будет так просто.
— Эрай, ты сидишь, не двигаясь, уже час. Может, тебе отдохнуть?
Сначала я просто услышал его голос, а потом смысл его слов дошел до меня. Я сморгнул, отводя взгляд. Час? Целый час? А ощущение, что всего пару минут. Словно под гипнозом. Я шевельнулся, выдохнул.
— Было бы неплохо, — я говорил спокойно, приветливо, даже сам на секунду удивился. — Долго тебе еще?
— Нет. Там есть пара сэндвичей и сок, — Сэт рассеянно кивнул головой в сторону, не отводя взгляда от скульптуры перед собой.