Надя во сне почмокала губами, Николай продолжал гладить ее по волосам, затем кончиками пальцев прикоснулся к шее, почесал за ушком, как кошку. Реакция последовала незамедлительно — Надежда вздрогнула, открыла глаза.
— Нечестно, — она поджала губы, — я так хорошо устроилась и даже задремала. Ты можешь спокойно лежать?
— Нет, — он пожал плечами, улыбнулся одними глазами, — ты хочешь невозможного: лежать с тобой рядом и ничего не делать?
— Ну, ты мог бы тоже подремать, — предложила она, однако заинтересованно поглядела на его губы — нижняя более полная и чувственная. И хотя лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, руки уже выдавали все его желания.
Глава 6
Надя сидела у самой кромки воды, которая, накатывая, омывала ее ноги и звала за собой, на гребнях собирались барашки, а потом весело разбегались на шелковом песке. Николай заплыл так далеко, что Надя видела его лишь темную голову, которая казалась едва ли не точкой.
Плыть с ним Надежда не решилась, как супруг не уговаривал, у нее сегодня немного кружилась голова, наверное, акклиматизация. Поэтому дальний заплыв — несколько рискованное занятие, хотя и любила воду, особенно морскую. Любила ее теплое прикосновение, солоноватый вкус, мелькающих рыбок и мягкий «гребешковый» песок под ногами. А когда был полный штиль, море источало такое безграничное спокойствие, такое умиротворение, что душа очищалась, осветляя мысли, и возникало ощущение бесконечной свободы. Его дарило море, а здесь было даже лучше — здесь был океан.
Надя перевернулась, легла на живот прямо в воде и ощутила, как волны стали шаловливо подталкивать ее, то и дело, плескаясь на спине. Потихоньку перемещаясь к горизонту, солнце готовилось к закату, туда, где соединялись небо и океан. Воздух был особенно густым и мягким, легкий ветерок шелестел листьями пальм, одна из которых на длинном, похожем на толстый канат, стебле, устремилась к воде и нависла над ней, так и не добравшись. На вечернем небе растекались облака сиреневато-желтыми перьями. Пляж был почти пустым, вдали загорали двое мальчишек, но и они вскоре ушли.
— Привет! — услышала Надя и удивилась: как быстро муж доплыл обратно, к берегу. Еще несколько минут назад его даже не было видно, а тут уже родной сердцу голос над самым ухом. Она почувствовала прикосновение его крестика на цепочке на своем плече.
— Как там, на глубине океана? — Надюша повернула голову, посмотрела на мужа, улыбнулась: мокрые кольца его волос прилипли ко лбу, на коже блестели капельки воды, а глаза имели цвет темного янтаря.
— Все хорошо, тебе огромный привет от марлина, он сетовал, что не засвидетельствовал тебе свое почтение лично, — Фертовский хитро сощурил глаза и провел взглядом по фигуре Надежды.
— Ой, что-то мне подозрительны такие взгляды, — пробормотала она и на всякий случай отодвинулась, волна тут же обдала ее, захлестнув почти с головой. Николай засмеялся.
— Ах, так! — Надя вскочила и, недолго думая, окатила мужа брызгами очередной набежавшей волны. Он замер, вытаращив на супругу глаза, дождался еще пару атак с ее стороны, и, наконец, поток воды двинулся ей навстречу. Она завизжала, отскочила. Миллионы соленых искр, будто сказочный дождь, посыпались на Надю, она хохотала, отворачивалась, пыталась убежать, но «дождь» настигал ее с новой силой. Это было восхитительно, легко и радостно, словно на миг вернулось детство — невинное, неповторимое, беззаботное.
— Больше не могу, сдаюсь! — закричала Надя и в изнеможении плюхнулась на песок. — Ты победил, — сказала она, когда муж поцеловал ее и сел рядом.
— Я с тобой абсолютно счастлив, ты знаешь об этом? — сказал он и положил ей руку на плечо.
— Приятно догадываюсь. Давай, проводим сегодня закат? Это первый наш закат в раю. Смотри, солнце уже коснулось воды. А потом оно все больше и больше станет уходить за край океана, и, в конце концов, утонет. Коленька, завтра утром ты спасешь из воды солнце?
— Попытаюсь, конечно, вот только придется для этого очень рано встать. А это небезопасно.
— Почему? — она так искренне удивилась, расширила глаза, что Николай не удержался и опять поцеловал ее. Ему вообще все время хотелось прикасаться к жене, ласкать ее, целовать, такого не было ни с одной женщиной, он не испытывал ни тяги, ни сильных эмоций и так привык к этому, что и не подозревал, что способен на иное. С Надей все по-другому.
— Так ты не в курсе, что происходит на Сейшелах ночью? — он притворно возмутился. — Как такое не знать?
— И что же происходит? — от нетерпения Надя заерзала.
— Я думал, что ты знаешь, — продолжал подтрунивать Николай, — это важно, очень важно.