- Лети, - прошептал мальчик, оглядываясь через плечо, боясь, что его могут заметить, и тогда все усилия будут тщетными. - Лети, Вилия!
- Но ты... твой народ... - в его голове прозвенел голос птицы. Катры обладали даром телепатии с рождения и до самой смерти.
- Ни о чем не думай, - Аларон ответил так же мысленно. - Живи!
Глубоко вздохнув, принц отогнал воспоминания и шагнул в центр истоптанной ногами преступников площадки. Рядом устрашающе притаилась высокая гильотина. Стараясь не смотреть на нее, мальчик взглянул вверх - туда, где в лучах восходящего солнца восседал на троне его отец.
Гринвальд молчал. Это молчание было призвано угомонить шумевшую толпу, которая спустя несколько минут стихла, внимая своему правителю.
- Сегодня мы собрались здесь, чтобы казнить предателя, - громогласно произнес Гринвальд Третий. - Утром тринадцатого дня, когда все спали, Аларон Дракон Гаррада выпустил катру, несущую народу Ренворда богатство и процветание.
Толпа вновь зашумела, взрываясь возмущением и страхом. В воздухе повеяло отчаянием, и Аларон поежился.
Гринвальд поднял руку вверх, призывая народ замолчать, а затем продолжил:
- Первую катру добыл из эльфийского леса мой прародитель - Рунольв по прозвищу Дракон, пройдя много дорог в поиске решения для спасения вымирающего города. Спустя несколько лет странствий, он вернулся, растеряв в стычках с разбойниками половину своей армии. Вторая половина погибла от болезней и магических нападок эльфов, но Рунольв выжил, доказав, что сила и упорство правителя может спасти целый народ. Катра - маленькая птица с ярко-синим оперением, наделенная магией эльфов, принесла жителям Ренворда спасения от голода, от которого они страдали вот уж несколько лет. На полях созревал урожай, скотина перестала дохнуть, торговля возобновилась. Многие рыцари, уподобившись Рунольву, отправлялись в эльфийские леса, что на северной границе в Виленгельмом, и там сгинули. Некоторые вернулись ни с чем, а некоторые все же принесли с собой катру и спасли свои народы. Катра жила в Ренворде несколько столетий, но вчера, - Гринвальд бросил осуждающий, почти ненавистный взгляд на сына, - принц выпустил птицу из клетки.
Правитель замолчал. Молчала и толпа, но тишина эта была мнимой. Аларон знал, что сейчас в сердцах людей по отношению к нему зреет ненависть, и что через миг они с радостью предадут его смерти, а останки выбросят собакам. Негоже хоронить предателей с почестями - так гласил закон.
- Нет оправдания этому поступку, - молвил Гринвальд уже тише с нотками грусти в охрипшем от победных кличей и эля голосе. - Посему приговариваю тебя, Аларон Дракон Гаррада, к смерти путем отсечения головы. Казнь состоится незамедлительно. Останки твои сожгут и развеют по ветру, как и ты развеял будущее собственного народа. Приготовьте гильотину! - приказал он палачам, а сам вновь повернулся к сыну.
- У тебя есть последнее слово, - сказал сухо.
- Я не о чем не жалею, - тихо ответил Аларон. - Вилия умирала, и все вы, - он обвел взглядом притихшую, как спящий вулкан, толпу, - знали и ничего не сделали. Народ Ренворда все равно бы погиб, когда Вилия перестала бы петь. Мне хватило смелости спасти ее, и я приму смерть с достоинством.
- Предатель! - послышалось откуда-то из толпы, а вслед за выкриком в Аларона полетел чей-то рваный башмак. Затем тухлое яйцо, и еще какие-то вещи, но мальчик уже не смотрел. Страшно не было, когда стражники взяли его под руки и повели к гильотине, закрепили его голову в специальном отверстии. Он слегка повернул голову, чтобы видеть хоть кусочек неба, куда улетела его Вилия. «Катры способны проникнуть в рай», - говаривала мама, укладывая его спать.
- Пусть Вилия найдет там тебя, - прошептал Аларон и закрыл глаза.
Он знал, что смерть наступит быстро, но также понимал, что самому ему в рай не попасть. Жрецы не проводят его, а значит, его душа навеки застрянет между мирами, терзаемая виной, смотрящая на угасание народа Ренворда. Аларон был готов. Мысленно он уже слышал ужасающий лязг опускающегося на его шею острия...
- Смотрите, смотрите! - громко выкрикнула какая-то девочка совсем рядом. - Туда, в небо. Это катра! Катра летит!
Толпа взорвалась удивленными возгласами и, как показалось принцу, громкими молитвами. Аларон вновь открыл глаза, но на том участке неба, что он видел, ничего не изменилось: только перистые облака и голубая гладь.
- Не может быть, - услышал он позади себя голос одного из палачей. - В самом деле, катра. И не одна. Гляди, сынок!
Палач освободил его, и мальчик повернул голову туда, куда указывал старик. К площади стремительно приближались две маленькие синие птички. Он сразу узнал в одной из них Вилию.