— «Крылья воробья»! Свежий номер!
И вновь Роб посмотрел на Чарли, который лишился общества своих поклонниц, фланирующих теперь в направлении газетного киоска в конце улицы. Купер часто размышлял над тем, почему четырнадцатилетний пацан готов каждую вторую субботу торчать с отцом перед стадионом, торгуя фэнзином, — до сих пор Чарли всегда с удовольствием помогал с продажей, во всяком случае недовольства не выказывал. Может, потому, что ему, как и Робу, нравился сам процесс, или потому, что он любил своего старика. Роб не знал — да и какая разница? Он просто радовался, видя сына рядом. Радовался, что сын вовлечен в дело его жизни.
И Чарли был вовлечен, да еще как. Он даже написал несколько статей для «Крыльев воробья», когда Робу не хватало материала, и статьи эти были отмечены читателями, так что Чарли стал намекать на возможную карьеру в спортивной журналистике. Надо сказать, что, помимо прочего, он унаследовал от Роба и полное неумение обращаться с мячом, так что успех его статей стал небольшим поводом для гордости. Даже Джейн, пусть и неохотно, признавала, что от безумного увлечения Роба есть хоть какая-то польза.
— Привет, Роб.
Это приветствие заставило Роба отвлечься от размышлений. Обернувшись, он увидел, что перед ним стоят двое полицейских. Он с улыбкой вручил каждому из них по бесплатному экземпляру.
— Как идет ваш грязный бизнес? — спросил Роб, продолжая обслуживать покупателей.
— Нормально, — ответил более высокий из полицейских. — Как обычно… — Он замолчал и оторвался от журнальчика, мотая головой. — Неужели все это сходит тебе с рук?
— А что? — спросил Роб, отсчитывая сдачу очередному болельщику. — Там нет ни слова неправды.
Полицейский снова уткнулся в раскрытые страницы фэнзина.
— То есть типичный фанат «Сити» — человек, которого не взяли на шоу уродов…
— Это общеизвестно.
— …который, если не спит со своей матерью, сестрой…
— Ну да, это объясняет, почему они поддерживают «Сити», а не «Юнайтед». Кровосмешение плохо влияет на способность здраво мыслить. — Роб кивнул уверенно.
Полицейские непонимающе переглянулись, и первый из них продолжил читать:
— …или собакой, предпочитает общество других мелких животных.
— И что тут сомнительного? — спросил Роб с невозмутимым видом.
Второй полицейский, листавший свой экземпляр, не смог сдержать смех, показал коллеге насмешившее его место, и тот тоже захохотал над тем, что увидел.
— Будь все же поосторожней, — предостерег он Роба, но не слишком строгим тоном. — Не зайди слишком далеко.
— «Крылья воробья»! Спешите купить! — выкрикнул Купер, когда полицейские двинулись дальше. — Бомбардир «Сити» замешан в скандале с надругательством над козами!
Джейн была дома, когда дверь распахнулась, и вошли двое главных мужчин в ее жизни. Она не выразила особой радости при их появлении, но они и не обратили на это никакого внимания.
— Как ты, дорогая? — спросил Роб, едва глянув на Джейн. — Никчемные придурки продули два-ноль. С такими результатами мы никогда не сможем вернуться в проклятую Премьер-лигу.
Роб заговорил с ней просто по привычке, чтобы не висела тишина. Футбол ее не интересовал, Роб это знал; футбол — его тема, его и Чарли. Джейн к футболу не имела отношения ни сейчас, ни раньше.
— А-а. Кстати, пока вы развлекались на стадионе…
Роб уставился на Джейн. Уж за столько лет жена могла бы усвоить одну элементарную вещь: никто, и он в том числе, не ходит на футбол, чтобы развлечься или получить удовольствие — за исключением, пожалуй, только верхней трети верхнего яруса. Как все истинные пожизненные фанаты, Купер стойко терпел футбол в надежде, что однажды опять наступит один из тех крайне редких и коротких периодов, когда им удастся прокатиться на гребне успеха.
— …а я ходила купить нам еды, кто-то оставил сообщение на автоответчике.
— А-а, хорошо, — ответил Роб, погружаясь в свое кресло. — Послушаю через минутку.
Теперь Джейн метнула в него недовольный взгляд, который означал, что «через минутку» — это неприемлемо поздно, и сама подошла к телефону. Когда она нажала на кнопку, послышался восторженный голос: