Кзорш указал на Фиодора, вытаскивающего меч из тела семифутового булливага.
– Это был Каримш, шаман и вожак. Он вызвал генази, он командовал и остальными. Я, наверно, смог бы повторить его клич – не совсем точно, и в нем будет маловато магии, но, может, булливаги в пылу боя не заметят разницы.
Лириэль кивнула и хищно усмехнулась. Подняв изумруд, она начала выпевать слова заклинания высоким жутким сопрано. Кзорш запрокинул голову и издал вопль – странный, начавшийся с низкого, дребезжащего кваканья и завершившийся несколькими сериями захлебывающихся стаккато вперемешку с быстрыми щелчками.
Невероятный эльфийский дуэт зазвучал над звуками битвы, и спустя считанные мгновения корабль закачался, когда дюжины большущих перепончатых лап уцепились за поручни. Вся эта орава булливагов низко, раскатисто хихикала, предвкушая предстоящую резню и сытный ужин. Моряки, пошатываясь на кренящейся палубе, кинулись навстречу новой угрозе.
Совсем рядом Айбн метнул гарпун и полоснул кривой саблей по раздувающемуся зеленому горлу. Он развернулся к паре эльфов, потрясая окровавленным оружием.
– Вы оба покойники! – посулил он. В ответ Лириэль швырнула изумруд к его ногам. Капитан шарахнулся и, видя, что камень начал расти, изумленно выругался. В мгновение ока перед ними предстала живая статуя – красивая женщина-полуэльфийка, зеленая, как изумруд, одетая в простую тунику, в старинном головном уборе, Лириэль нахмурила брови.
– Странно. Она должна была быть морским эльфом. И видят боги, я задумывала для нее лучшую одежду, чем это.
– Она великолепна, – выдохнул Кзорш, не отрывая глаз от высокого сверкающего голема.
Булливаги, похоже, тоже были потрясены. Ревя от ярости, они кинулись на нового врага. Голем презрительно смотрел, как они колотят по его твердому как камень телу. На несколько мгновений рокочущие вопли гигантских лягушек смешались со звоном и лязганьем оружия, ударяющегося об изумруд. Их атака была столь яростной, что булливаги не заметили странного зеленого свечения, разливающегося по палубе. Когда оно окружило большую часть монстров, Лириэль выкрикнула приказ.
Изумрудный голем исчез, и булливаги вместе с ним. Все, кто остался – моряки и уцелевшие люди-лягушки, – открыли рты от изумления при виде такого неожиданного окончания боя. Наступившая тишина была столь абсолютной, что почти физически давила на уши Лириэль.
После мгновенного потрясения оставшиеся монстры приготовились к очередной атаке. Древки трезубцев ударили о палубу, вызывающее воинственное кваканье звучало угрюмой и бесполезной похвальбой. Моряки не заставили себя упрашивать, и несколько пар противников со звоном скрестили оружие, но бой был окончен, и это знали все. В считанные минуты немногие уцелевшие булливаги отказались от бессмысленного продолжения и исчезли в волнах.
Лириэль обняла морского эльфа за талию и одарила хмурящегося Айбна коварной сладкой улыбкой.
– Какая удача, что Кзорш случайно проплывал мимо, правда? Без него я была бы уже мертва. А без меня были бы мертвы вы.
Кое-кто из моряков – большинство их долго плавали в команде Хрольфа – разразились усталыми приветственными возгласами, вознося имя Кзорша к внимающим им звездам. Но рыжебородый капитан смотрел по-прежнему зло.
– Хрольф ушел, и «Эльфийская Дева» с ним. Все долги, существовавшие между вами, давно заплачены, – холодно бросил он Кзоршу. – Что до меня, я не нуждаюсь в тайных соглядатаях.
Лириэль подтолкнула морского эльфа локтем.
– Люди так плохо понимают иронию. Ты заметил?
Губы Кзорша дрогнули, но он склонил перед капитаном голову в поклоне, исполненном чувства собственного достоинства.
– Если такова ваша воля, я вернусь в море, как только завершу свои дела. – Он перевел глаза на дроу.
Айбн заметил это, и взгляд его был просто-таки исполнен недоверия и подозрительности, но его люди раньше были людьми Хрольфа, и многим из них не раз спасали жизнь эти неправильные эльфы.
– Поторопись! – неприязненно велел он. Лириэль взглянула на Фиодора, и три друга отошли в дальний конец корабля. Кзорш скинул с плеча сумку из тюленьей шкуры и достал из нее туго скатанный гобелен. Сердце дроу подпрыгнуло и болезненно оборвалось. Ей не нужно было разворачивать гобелен, чтобы узнать, что это такое: искусно вытканный ужас, изображающий муки плененных морских эльфов. И что хуже всего, она знала, что это не просто извращенное произведение искусства. Души терзаемых эльфов были заплетены среди разноцветных прядей.
– Никто из ваших жриц не сумел освободить их? Или жрецов? – добавила она, запоздало вспоминая, что у эльфов с поверхности жречество не ограничивается исключительно женским полом.
Кзорш покачал головой.
– Это порождение темной магии, чуждой богам морских эльфов. Оно может быть уничтожено лишь тем же, что породило его.
Желудок Лириэль словно ухнул в глубокую яму. Тьма была ее родиной. Кто лучше нее сумеет раскрыть тайну гобелена? И все же перспектива погрузиться в эту омерзительную магию леденила ее душу, равно как и тот выбор, который при этом подразумевался.
Она бросила взгляд на Фиодора. Тот легонько кивнул в знак того, что понимает ее. Если у нее достаточно силы, чтобы сотворить добро, то обязана ли она делать это, даже если для этого придется вступить в сговор со злом? Лириэль осмелилась было надеяться, что необходимость таких решений осталась позади, на Руафиме. Выражение доверчивого ожидания на лице Кзорша говорило, что нет.
– Я займусь этим, – коротко сказала она. – Тебе лучше уйти. Айбн смотрит сюда, и что-то мне подсказывает, что он мысленно рисует красную мишень на твоей спине.
– Во-первых, есть кое-что, о чем ты должна знать, – возразил Кзорш со спокойной настойчивостью. – Регентша Эскайрла повсюду ищет тебя. Моря кишат ее шпионами и посыльными.
– Вот как. Значит, ты легко отыщешь способ передать ей вот это. – Лириэль вскинула руку в непристойном жесте.
Морской эльф чуть улыбнулся.
– Трудновато повторить это перепончатой рукой, да это, может, и к лучшему. Пожалуй, я не буду оповещать посланцев иллитида о твоем или своем местонахождении. Я просто пришел сюда, чтобы предупредить тебя.
– И, наверно, напомнить мне о моем обещании? – лукаво предположила она.
– Разве я нанес бы тебе такое оскорбление? – запротестовал Кзорш. – Ты сказала, что найдешь другого мага, чтобы учить меня. Для меня это все равно что уже сделано.
Лириэль фыркнула и кинула косой взгляд на Фиодора.
– Плоховато он знает дроу, верно?
– Он знает тебя, – ответил Фиодор, одобрительно кивнув морскому эльфу. Дроу закатила глаза.
– Я подыщу кого-нибудь в Гавани Черепа и пошлю тебе весточку с Эстафетой, – предложила она, упоминая эффективную подводную систему сообщений, разносящую вести по северным морям.
– Было бы лучше как можно дольше сохранять твое появление в тайне, даже после твоего прибытия в Гавань Черепа, – посоветовал Кзорш. – Что бы там ни говорил ваш капитан, я собираюсь оставаться с кораблем, пока ты не доберешься до порта. В этих неспокойных водах тебе пригодятся мои глаза и мой голос.
– Твой голос, – задумчиво повторил Фиодор, переводя взгляд с дроу на морского эльфа. – Если весть о поездке, Лириэль широко распространится, весьма вероятно, что большинство здешних обитателей тоже прослышат о путешествующем по морю маге-дроу и с подозрением отнесутся к ее делам. Ей может понадобиться кто-нибудь, кто сказал бы слово в ее защиту. Кзорш подтвердил это гримасой и кивком.
– Мой народ уже слышал. Многие сильно обеспокоены.
– А морские эльфы, которых мы освободили из тюрем Эскайрла? – напомнила Лириэль. – Кое-кто из них сражался на Руафиме. Они будут говорить в мою пользу!
– Они будут говорить о жрице дроу, даже больше чем жрице, – разумно возразил Фиодор. – Не видела ты себя парящей над битвой, с черным огнем, бьющим из твоих рук и пылающим в твоих глазах. Те же, кто это видел, легко могут поверить, что у них есть основания бояться тебя.