Мужчины обменялись взглядами, пожали плечами и принялись спускаться по стертым каменным ступеням, которые вели к круто уходящему вниз проходу.
В конце туннеля находился округлый склеп. На стенах рос светящийся лишайник, и в его неярком свете были видны ряды вырубленных в камне углублений, похожих на полки. Они затолкали гроб на первое же свободное место и окинули взглядом несколько дверей, выходивших из помещения.
– Которая? – громко поинтересовался Чадрик.
Напарник пожал плечами и уселся на низкое каменное надгробие.
– Понятия не имею. Змеиный человек сказал, что покупатель сам придет. Ломай камень вызова и давай заканчивать с этим.
Чадрик достал из сумки маленький, завернутый в тряпицу сверток. В нем лежал лазурно-голубой камень. Это была дорогая вещь, но никогда он не задумывался, оставить ее себе или продать. Работая на Змеиного, можно делать деньги, но всякий, кто пытался вести с лунным эльфом нечестную игру, погибал загадочной и страшной смертью.
Он бросил камень об пол усыпальницы, и тот разлетелся сверкающими вспышками света. Они поднялись кверху, будто рой крохотных голубых пчел, и исчезли в трещине стены.
Чадрик нервно взглянул на каменный потолок, думая о надвигающейся ночи.
– Надеюсь, что они там поторопятся.
Его напарник вытащил маленький ножик и принялся выковыривать грязь из-под ногтей.
– На худой конец, заночуем здесь. Я не собираюсь бродить по Городу, имей в виду, но что худого может случиться с нами тут?
– А Диентер?
Второй головорез грубо рассмеялся.
– Думаешь, этот развозчик трупов станет рисковать своей шкурой ради нас? Он, похоже, давно удрал вместе со своей повозкой. Так что присаживайся.
Выбора все равно не было, и Чадрик последовал совету и уселся на древний мраморный саркофаг.
Лишайники вдруг перестали светиться, и склеп погрузился в полный мрак. Двое мужчин вскочили на ноги и схватились за оружие.
– Уберите, – предложил звучный мужской голос – слишком низкий для хафлинга, слишком певучий для гнома, слишком мелодичный для человека. – Дроу прекрасно видят в темноте, вы же не видите вообще ничего. Вы не сможете причинить вреда никому, кроме себя.
Дроу.
Невидимая рука ужаса сдавила горло Чадрика. Его напарник захныкал. Лишайник вновь начал светиться, сначала слабо, потом все ярче, мучительно медленно разгоняя тени, словно давая темным эльфам время сполна насладиться страхом людей.
Наконец люди смогли увидеть свою судьбу. Дроу было четверо, все мужчины. Двое держались позади, по их позам было ясно, что это подчиненные, стоящие на страже. Что же до двоих оставшихся, Чадрик не был уверен, кто из них вожак.
На одном была кожаная куртка воина, и прекрасного оружия у него было столько, сколько Чадрик не имел и в мечтах. Белые волосы дроу были коротко острижены, наверно, чтобы враги не смогли ухватиться за них, а на одной щеке был вытатуирован дракон.
На другом эльфе были хорошие одежды и драгоценности, его длинные волосы были старательно заплетены в множество косичек. Крупный красный камень красовался у него во лбу, словно третий глаз. Он рассматривал людей с улыбкой, значения которой перепуганные головорезы не понимали.
Воин заговорил первым:
– Вы сообщили, что нашли рубин.
Чадрик торопливо протянул ему ожерелье:
– Вот оно. Платить не надо; со мной рассчитается тот, кто меня нанял. – Слова беспорядочно теснили друг друга, спеша вырваться наружу.
Никто из дроу не ответил. Чадрик напряг скованные ужасом мозги, ища, что бы еще сказать. Вспомнив рассказы о ненависти дроу к наземным эльфам, он изобразил усмешку и солгал:
– Смерть эльфийской девки для меня уже достаточная награда.
Взгляды темных эльфов не стали дружелюбнее.
– Мы уже получили рубин, – сказал франт, указывая на камень в своем лбу. – И могу вас заверить, что одного нам вполне достаточно. Не самая умная мысль – пытаться одурачить дроу из «Сокровищницы Дракона».
– Мы не знали! Клянусь, – пробормотал Чадрик. – Мы поймали эльфийскую женщину, как велел тот человек, забрали ожерелье, что было на ней. Вышла ошибка, это ясно, но мы честно раздобыли ожерелье. Мы лишились монет, заплаченных возчику, что привез нас сюда, и писцам, сделавшим похоронные бумаги. Но я не в претензии! Возьмите эти камни за доставленное беспокойство, и мы в расчете.
Воин выслушал его молча. Когда голос Чадрика наконец затих, он кинул взгляд на внимательно слушающих охранников.
– Убить их.
– Подожди, – мягко сказал второй. – Во многих лучших историях действие развивается по кругу. Герои или жертвы приходят к тому, с чего начали. Справедливость не всегда плоха, если она следует достаточно запутанными тропами.
– Ты хочешь… – переспросил татуированный дроу.
– Вы идите. Я скоро догоню.
Роскошно одетый дроу обернулся к своим жертвам, и огонек в его глазах был до ужаса знакомым. Воин нахмурился, но спорить не стал. Он дернул головой в сторону одной из дверей, показывая, что солдаты должны идти за ним. Дверь захлопнулась за тремя темными эльфами. Чадрик почему-то знал, что больше она не откроется, и все остальные тоже.
У Чадрика было немного моральных принципов и вовсе не было иллюзий. До этого самого момента он был уверен, что ничто не сможет напугать его.
Он вспомнил эльфийскую женщину и позавидовал ее способности умереть по собственному желанию.
Шакти Ханцрин вынырнула из низкого прохода, ведущего в маленькую пещеру на окраине Мензоберранзана. Силы, обещанные ей Архимагом, выстроились и ждали ее появления в жутком молчании.
Она испуганно оглядела свое новое воинство. Это были не торговцы, как она ожидала, а неумершие дроу.
Все женщины.
Почему-то это показалось Шакти подчеркнуто оскорбительным. Мало того, у всех зомби были бритые головы. Их жизни окончились, имена позабылись, даже их роскошные волосы отняли у них – и, низведенные до такого состояния, они были ничем не лучше мужчин.
По крайней мере, все они казались сильными, и снаряжение у них, безусловно, было отличное: одинаковые черные куртки из кожи рофов, прочные башмаки, отнюдь не пустые пояса для оружия. Темно-красные кушаки на некоторых указывали на командиров. У каждой из этих командирш было копье, вооружение зомби составляли мечи, простые, но добротные, а у командирш еще и копья. На поясе у каждой висели маленький арбалет и колчан с отравленными стрелами.
Шакти пошла вдоль строя, прижимая к носу надушенный платок. Один из агентов Громфа заметил это.
– В этом нет необходимости, – живо заверил он. – Этих зомби бальзамировали особенно тщательно, и в туннелях Подземья они могут храниться практически вечно. Как можно реже выпускайте их из-под земли, иначе действие заклинаний начнет ослабевать.
Она не стала спорить. Подумав, жрица пришла к выводу, что эти воины идеально подходят для ее целей. Они будут маршировать без остановок, не зная устали. И не нужно будет беспокоиться о запасах продовольствия или терять время на охоту или грабежи. И, кроме того, она совершенно не против обходиться без мужского общества.
– Я должна буду вернуть их?
Молодой маг насмешливо усмехнулся.
– Тратить магические средства на то, чтобы уложить обыкновенных зомби обратно на покой? Используйте их до конца как угодно. Вот командные коды. При жизни они были хорошо вышколены – у вас не будет проблем.
Он подал ей маленькую книжечку в переплете из кожи ящера. В ней был набор простых команд, большинство из которых были достаточно общими, чтобы пригодиться в различных ситуациях. Шакти пролистала книжку и нашла нужную команду. Она повернулась к ближайшей зомби в красном кушаке и приказала перестроиться в походный порядок. Зомби несколько раз ударила в каменный пол древком копья. Отряд неумерших проворно развернулся и выстроился лицом к восточному туннелю. Остальные командиры повторили жест, и все воинство выполнило приказ так слаженно, как никогда не сумели бы живые дроу.
Шакти взобралась на крупного верхового ящера. Она расправила плечи и тронула поводья, направляя животное в туннель, уходящий на восток, к земле, именуемой Рашемен.