И вдруг она вспомнила, что не знает магических заклинаний, которые смогли бы защитить ее от неумолимой русалки. Казалось глупым заучивать их, когда простенькое клерикальное заклинание замечательно справлялось с этим.
А клерикальная магия зависела от благосклонности богини.
Лириэль еще не успела додумать до конца, как рука ее ухватилась за что-то тонкое и прочное. Она вцепилась в это и, глянув вверх, увидела пару фасеточных черных глаз. Дроу вскрикнула и выпустила огромную паучью ногу.
Попроси, – предложил тихий голос, которого Лириэль надеялась никогда больше не услышать. Сила Ллос проследовала за ней даже в это чужое место, искушая и мучая ее.
Русалка неотвратимо волокла ее к воде. Лириэль перевернулась на спину, пытаясь разжать пальцы мертвой воительницы. Когда это не удалось, она опять принялась бить ее свободной ногой, снова и снова ощущая удары по твердому телу. Все ее усилия ни к чему не привели.
Туман поднялся над источником и заклубился вокруг мертвой женщины. На глазах ошалевшей дроу он принял очертания огромной драконьей головы. Призрачные челюсти распахнулись и клацнули в сторону русалки. Та выпустила свою добычу и схватилась за пустые ножны. На лице призрака появилось изумленное выражение. У Лириэль было отчетливое ощущение, что эта воительница не впервые так удивляется отсутствию оружия. Застывшая в недоумении русалка не оказала дракону никакого сопротивления. Она была проглочена хранителем источника и, как ни странно, исчезла в гораздо менее вещественной субстанции.
Дракон нырнул обратно в источник, оставив Лириэль на берегу. Всего на миг дроу уловила под бурлящей водой блеск своего богато украшенного ножа и поняла, что этот импульсивный дар спас ей жизнь.
А может, и больше, чем жизнь. Огромный паук, посланец Ллос, тоже исчез.
Лириэль поднялась и оделась. Она снова привязала маску к поясу. От превращения в Сайлуни ей не стало легче. Ллос нашла ее, а упрямую богиню провести куда труднее, чем поселян из Дерновии.
Зофия была права, угрюмо подумалось ей. Это действительно земля призраков, и если ей в самом деле суждено сопровождать души к их законным местам обитания, то с чего же, во имя Девяти проклятых Кругов, она должна начать?
У Горлиста вспыхнул огонек в глазах, когда он услышал шаркающие шаги, приближающиеся к входу в пещеру. Наконец-то его наемники поймали что-то стоящее или, по меньшей мере, интересное! Да видит Бог В Маске, давно пора!
Один из наемников оставил остальных возиться у входа и, войдя, отсалютовал командиру.
– Мы поймали эльфа. Женщину.
Что ж, уже кое-что.
– Давайте ее сюда, – приказал Горлист. Трое солдат волоком втащили в пещеру высокую эльфийку. Даже связанная и с кляпом во рту, до пояса засунутая в остатки полотняного мешка, она отчаянно сопротивлялась.
Горлист подошел и ухватил ее за растрепавшиеся черные волосы. Он рывком запрокинул ей голову и увидел на скуле небольшой приметный шрам. Со свирепой радостью Горлист узнал эльфийку. Именно с ней он дрался на палубе своего утраченного корабля!
Свободной рукой он прикоснулся к серебряной пряди.
– Ловко, небольшой фокус с изменениями, да? Во что это превратится, если я срежу всю косу вместе с твоим скальпом?
Эльфийка плюнула кровью ему под ноги.
– Попробуй, и увидишь, – предложила она.
– В другой раз, – холодно пообещал дроу. – А сейчас меня больше интересует, почему я видел тебя в Гавани Черепа, когда там сражалась Лириэль Бэнр, и встречаю тебя здесь, в Рашемене, возле деревни ее любовника.
Она презрительно усмехнулась и попыталась плюнуть еще раз. Горлист ударил ее с такой силой, что голова ее резко мотнулась вбок.
– Тащите цепи, – скомандовал он. Эльфийка выплюнула осколки разбитых зубов и рассмеялась ему в лицо.
– Я насчитала вокруг твоей крысиной норы не меньше дюжины темных эльфов, а я одна. Тебе этого недостаточно? – бросила она, указывая на свои связанные руки.
Горлист кивнул Чиссу. Молодой дроу осклабился в злой ухмылке и взялся за дело. Он защелкнул железные кандалы на запястьях эльфийки, потом ловко вскарабкался по стене и продел другие концы цепей в кольца, вделанные в камень высоко над головой.
Горлист кивнул своему воинству.
Два дроу достали мечи и перерезали веревки, которыми была связана их жертва. Она тут же кинулась на них, но Горлист дернул за цепи, заламывая ей руки кверху и лишая возможности двигаться.
Горлист обошел вокруг эльфийки, разглядывая следы, оставленные на ее теле мечами дроу. Ноги женщины едва касались земли, руки, судя по всему, были выбиты в плечевых суставах, но взгляд золотисто-зеленых глаз оставался прямым и непреклонным.
– Снимите с нее оружие и одежду, – велел он двоим дроу. – Можете не слишком церемониться.
Его подчиненные принялись за дело с явным удовольствием. Горлист поднял кусок разрезанной веревки и завязал ее узлами, потом протянул ее одному наемнику, а склянку с солью – другому.
– Развлекайтесь, – сказал он, уселся поудобнее и ухмыльнулся эльфийке. – Я, конечно, тоже поучаствую.
Пытка продолжалась дольше, чем рассчитывал Горлист. Время шло, удовольствие сменилось скукой, но что они ни делали со своей жертвой, заставить ее говорить не смогли.
– Позовите Бриндлора, – наконец сказал он.
Одна из дроу – молодая женщина, дочь одного из первых наемников Нисстайра, – пошла искать певца смерти. Вскоре они вернулись вдвоем. Бриндлор с отвращением взглянул на пленницу, ни на что не годную в таком состоянии и с таким-то цветом кожи.
– Мердрифа здесь нет. Ты лучше разбираешься в магии, чем любой из нас. Вырви из ее башки все ее тайны! – приказал Горлист.
Певец смерти фыркнул.
– Неудивительно, что она молчит. Ты что, не знаешь, что железо высасывает из некоторых волшебных существ жизненную силу, словно повязка – кровь из раны? Наверно, эта эльфийка – из таких. Снимите с нее железо.
Чисс нехотя ослабил цепи и расстегнул кандалы. Того, что случилось после, не ожидал никто.
Не было ни заклинаний, ни медленного изменения, вообще никаких признаков опасности. Только что на полу лежала истерзанная эльфийская женщина, в следующий миг крупная черная волчица уставилась на них зеленовато-золотистыми глазами. Она оскалила клыки, присела на задние лапы и прыгнула.
Чисс оказался под ней раньше, чем успел схватиться за оружие. Волчьи зубы впились ему в плечо, тяжелая голова сделала мощный рывок. Потом волчица снова вскочила, заметалась, уворачиваясь от мечей своих мучителей, с невероятной скоростью вылетела из пещеры и исчезла.
– Найти! – рявкнул Горлист, но он уже знал, что их старания будут тщетны. Срывая злость, он пнул лежащего наемника. – Тащите его наружу и наблюдайте за ним, пока не взойдет луна, – распорядился он. – Может, появление в банде дроу-оборотня вдохновит вас на охотничьи подвиги!
Наемники сделали, как он велел. Они обнажили мечи под ночным небом и ждали, кто с любопытством, кто со старательно скрываемой тревогой, когда свершится превращение и их недавний товарищ начнет оживать.
Тянулись часы, отмеченные лишь звуком капающей воды в каком-то туннеле.
– Луна давным-давно взошла, – произнес наконец Бриндлор. – Сожгите его, или закопайте, или оставьте гнить так. Разницы никакой.
– Значит, не оборотень, – задумчиво бросил Горлист. – Что же она такое, если способна на такие превращения? Друид? Ведьма?
– Хуже, – угрюмо ответил певец смерти. – Эта девка – литари.
Небо уже было усыпано звездами, когда Лириэль добралась наконец до своего маленького домика. Фиодор был уже там, он прилежно помешивал какое-то варево.
– Ты готовишь, – отметила она. – Домовому это вряд ли понравится.
Он быстро взглянул на нее.
– Ты с ним говорила?
– Мы пришли к взаимопониманию. – Она заперла дверь, отвязала с пояса маску и облегченно вздохнула, вновь оказавшись в собственном обличье. Самым приятным в этом стало выражение глаз Фиодора.
– Во всех песнях и сказаниях говорится, что Семь Сестер – прекраснейшие из женщин, – тихо шепнул он. – То ли все барды спятили, то ли просто ослепли?