— И у неё получилось? — послышался тонкий девчоночий голосок.
— Да. Душа встретила того, кто мог слышать её призыв. Кем он был, никто точно не знает, но говорят, будто даром создавать обладали первые драконы, — продолжила рассказчица, и больше никто не пытался её перебить. — Поэтому и мы будем считать его драконом.
Меня же этот оборот снова заставил насторожиться. Уже второй человек в этой странной компании вспоминал драконов в приличном контексте, что в принципе случается не так уж часто. Тут он ещё и герой, если брать во внимание его благие намерения по отношению к тоскующей душе. Если же оценивать поступок дракона со стороны жителей города, то снова выйдет так, что мой собрат принёс только разрушения.
Рассказчица в своей интригующей манере поведала о том, как освобождение одного несчастного существа обернулось бедами для других. Людской гнев обрушился и на покровительницу города и на того, кто даровал ей воплощение. Девушку, которой стала хранительница, сожгли на главной площади и дракон, узнавший об этом, едва не сжёг убийц вместе с городом.
Снова став бесплотной, душа в последний раз обратилась к дракону, упросив его пощадить неразумных и жестоких людей. Он прислушался к ней, но с тех пор жители города остались предоставленными сами себе. Хранительница же отправилась вместе со своим крылатым защитником на поиски места, где оба могли бы быть счастливы. Но ходит молва, будто они по-прежнему скитаются по свету и однажды станут вестниками великих перемен.
Слова девушки вплетались в окружающее пространство, порождая образы и откликаясь в душе. Но если в повозке наступила тишина, свидетельствовавшая о том, что чары подействовали как надо, меня это не коснулось. Бросив взгляд на Леоса, я убедился, что и с ним всё в порядке.
— Никогда прежде не слышали поющих? — спросил он с усмешкой.
— Только о них самих… немного, — признался я, с трудом припоминая что-то смутное.
Подобным даром владели эльфийские жрицы, зачаровывающие своим голосом и заставляющие само мироздание внимать им. Поскольку об этом упоминалось в легендах, прочитанных в далёком детстве, я не заострял особого внимания. Кто же знал, что по другую сторону гор доведётся стать свидетелем ожившему мифу.
— Хотя бы что-то, — загадочно кивнул Леос.
Подумалось о том, что он не ради одного предложения о найме пригласил прокатиться с ним. Эти двое, будто нарочно решили меня испытать. Как отреагирую на чары голоса, на саму историю…
«Нет, они не могли узнать о том, кто я», — подумал я, отгоняя прочь навязчивую мысль и, не желая её развивать дальше.
И тут мирное путешествие нарушил чей-то отчаянный вскрик и последовавший за ним треск ломаемых веток. Лошади взволновались, но нужно отдать путешественникам должное — паники среди людей не возникло. Лишь кто-то позади окликнул Леоса, прося остановиться, что тот и сделал. К тому времени я уже был на ногах и видел, как навстречу бежит паренёк с телеги.
— Что-то утащило Свенда в лес! — размахивая руками, сообщил тот бледный от ужаса. — Что-то тёмное и большое, как медведь, я не успел рассмотреть, как следует!
— Тише, детей разбудишь, — мрачным тоном предупредил его Леос, привычно касаясь рукой рукояти меча и бросая вопросительный взгляд на меня. — Кажется, это по вашей части, господин охотник?
Вопрос был риторическим. Я и сам уже собирался размяться, но заставлять спутников ждать у того же леса чревато новыми неприятностями.
— Вам лучше отправиться на открытое место, — бросил я напоследок, прежде чем углубиться в лес. Насчёт того, что за моими вещами присмотрят, переживать не приходилось. С виду Леос выглядел порядочным мужиком, хоть и нагонял на себя загадочности.
Правда, если это очередная проверка, мне придётся отказаться от его предложения и продолжить путь в одиночку. Никогда не любил клиентов с причудами.
Поскольку в лесу всегда темнело раньше, лесные твари вели себя смелее и зачастую нападали до наступления сумерек. По осени же такое частенько случалось и средь бела дня. Пойдёт кто-нибудь по дрова или грибы, а после… в лучшем случае, не возвращается. Но порой родственники открывают двери умертвию или нечисти, принявшей облик пропавшего человека.
Чутьё подсказывало, что скоро мне придётся хорошенько выложиться. Кто бы ни утащил монашка, на мелкую тварь по характеру нападения он походил меньше всего. Мелочь предпочитает слабую добычу, которую долго никто не хватится. И обычно это спящие или заплутавшие дети.
Что ж, с одной стороны болтуну выпал прекрасный шанс попытаться доказать свою теорию, а с другой ему не позавидуешь. По мере дальнейшего продвижения в лес, я успел учуять чёткий запах крови и заметил обрывки серой робы на ветках. Существо явно торопилось оттащить жертву подальше, но именно благодаря этому оставалась слабая надежда спасти человека.
Вскоре между деревьев показался просвет. Я заметил небольшую насыпь, у которой валялась бесформенная груда, в которой с трудом можно было опознать человека. Свенд. Я кинулся к нему на помощь, бросая быстрый взгляд левее, на поломанные ветки кустарника.
Парень был ещё жив, но сказать, как долго он протянет с такими ранами, я затруднялся. Половина его лица превратилась в страшное месиво, словно тварь пыталась отхватить ему голову, но немного промахнулась.
— Он не слушал… — рвано выдохнул он. — Там…
Рука с тонкими окровавленными пальцами вскинулась навстречу и бессильно опала, а монашек затих. В тот же момент, на меня налетело нечто тёмное и косматое, сбивая с ног и глухо рыча. Чудом увернувшись от крупных серповидных когтей и щёлкнувшей у самого лица вытянутой пасти, я ударил посеребренным стилетом в бок жуткому созданию.
Собственно, это был мертведь — одна из самых неприятная тварей из тех, какие могут встретиться в лесу. Она действительно отдалённо напоминала сдохшего пару недель назад медведя. На самом же деле умертвием оно не было — всего лишь выглядело жутко из-за того, что черпало силу прямиком из мёртвого мира, упиваясь тяжёлыми энергиями и пожирая подгнившее мясо своих жертв (да, запасы оно тоже любило делать). Откуда оно взялось изначально, никто не знал, но многие сходились на мнении, что мертведь произошёл не из нашего мира. Разделаться с ним в одиночку человеку не под силу. В отличие от других видов нечисти мертведь устойчив к серебру и по праву считается одним из сильнейших противников.
Да что сегодня за день, в конце-то концов?! Третий привет из прошлого.
Попытка сконцентрироваться прямо посреди боя, была сродни самоубийству. И она того стоила. Не до конца веря в своё везение, я коротко выдохнул в морду твари чистый сгусток энергии, тут же отскакивая назад. Та злобно оскалилась, рванувшись следом, но в следующий миг косматая голова вспыхнула. Мертведь упал на передние лапы, пытаясь сбить пламя, но драконий огонь распространялся дальше, не оставляя твари и шанса.
Ухватившись рукой за ствол ближайшего деревца, и ощущая, как от сердца к гортани расползается неприятное тянуще горькое чувство, я медленно приходил в себя. Вид гибнущего в эти мгновения монстра не вызывал привычного чувства успокоения.
Я нарушил данное себе обещание и обратился к силе, о которой собирался забыть. К запретной силе, принадлежавшей другой части моей сущности. Потревоженный дракон теперь заснёт не скоро и о том, что мне предстоит пережить в ближайшее время лучше вовсе не думать.
Проверив Свенда, я с некоторым равнодушием убедился в том, что человек уже мёртв. Впрочем, будь его раны не такими опасными, он всё равно бы был обречён. Даже мелкая царапина, полученная от мертведя для человека смертельна. В таких случаях, несчастный погибает от лихорадки, после чего становится умертвием. Поэтому тела пострадавших от лап твари, тоже полагается предавать огню.
— Знаешь, а мне даже жаль, что ты не сумел с ним договориться, — пробормотал я, складывая на открытом участке, близ догоравших останков мертведя новый костёр.