— Моим родителям просто плевать.
— Я не психолог, мистер Гарланд, — довольно равнодушно пояснил доктор и, сверившись с монитором замысловатого аппарата, от которого к рукам Дерека тянулись какие-то провода с датчиками, что-то записал в блокнот. — Однако, если вы настаиваете, я разрешу мисс Беккет посещение, я видел ее фамилию в своем списке на завтрашний прием.
Скосив глаза и увидев свои изуродованные конечности, легкую салфетку, прикрывающую торчащий катетер, другим концом опущенный в стеклянное подобие бутылки с буровато-желтой жижей, Дерек зажмурился.
— Нет, благодарю вас. Думаю, нам стоит отложить свидание до лучших времен.
— Я рад, что вы проявили сознательность, мистер Гарланд. Уверяю вас, что месяцев через пять-шесть вы вполне сможете наверстать упущенное. Хотите, я передам мисс Беккет что-нибудь на словах? — закрыв блокнот, доктор изобразил на лице подобие улыбки.
— Нет, спасибо. Я обо всем скажу ей сам. Позже.
— Вот и прекрасно. Отдыхайте, сэр.
Но это самое «позже» так и не настало. Дерек так и не смог найти в себе сил хотя бы поблагодарить Лорен за проявленное терпение и заботу. Больше того, всякий раз, когда наступал подходящий для этого момент, он, наоборот, начинал нервничать и заводиться, и все оканчивалось либо молчанием, либо раздутой на пустом месте ссорой. Потом Дерек корил себя за упрямство и нечуткость, но ничего не мог с собой поделать.
Да, они переспали. Случайно. Подвернулась возможность, почему бы и нет. Дерек не то чтобы об этом забыл, просто не придавал этой ночи почти никакого значения, а Лорен не напоминала, и за это он был благодарен. Истеричные девицы, их требования, претензии, попытки увлечь собой и нагрузить своими проблемами успели его умотать. И после того, как они с Лорен переспали, они не то что остались друзьями — они стали друзьями в том смысле, какого в их отношениях не было раньше. Поддержка, понимание, забота — со стороны Лорен, Дерек был на подобное вообще не способен, — и между ними возникло нечто, похожее на ту самую связь, которую Дерек потерял с гибелью Алекса. Лорен почти заполнила эту пустоту своим присутствием — Дерек был за это снова благодарен. Пусть это чувство благодарности и давило на него иногда.
Он не запомнил, какой была Лорен в постели. Обычной, наверное, как и все… если исключить нарочитые стоны, извивания и царапание спины. Она даже любовью занималась с ним молча — Дерек так и не вспомнил, сказала ли она вообще что-нибудь или ограничилась судорожными вздохами. Даже секс у них был не страстный, а дружеский, и уже после выписки Дерек рискнул затащить ее снова в постель. Лорен не возражала. Он осторожно двигался как какой-то андроид, запрограммированный на секс, и устроило ли ее это и тогда, и потом, или она списала все на травмы, он так никогда и не узнал.
Но с ней было хорошо. Уютно, возможно. Ни криков, ни споров… даже когда ссоры и были, они были спокойными, полными аргументов, и было не столь уж и важно, весомыми или нет: у них оставалась цела посуда, никто не выбегал в ночь, едва успев нацепить штаны, и даже ревности в принципе не существовало… Если не считать ревность Лорен к Мэтью, но как человек разумный она преодолела ее и привязалась к мальчику. Дерек был этому рад. Если бы что-то случилось с ним, Лорен могла бы о нем позаботиться.
Поэтому он был уверен — Лорен поймет и сейчас. Она ничем не поможет, разве что в чем-то успокоит Майлза, если тот снова привяжется, но с самолетом она не сделает ничего. И хорошо, что хотя бы ее сейчас нет на этом борту. Или — нет?..
Съежившись в кресле, Айрис прижимала телефон к уху. Напрасно. Дереку было прекрасно слышно, что дядя распекает ее на чем свет стоит, крик стоял жуткий, только вот слов было не разобрать.
«Я занят. Перезвоню позже». Шаблонная отписка стандартной СМС. На мгновение Дерек представил, как Лорен открывает это сообщение, боясь увидеть... Он послал ей не самую страшную весть.
Айрис наконец отложила телефон, возвела глаза к потолку и несколько раз энергично моргнула.
— Плачь.
— Что? — она повернулась к Дереку.
— Плачь. Я никому не расскажу, что когда ты плачешь, у тебя краснеет нос.
Айрис вдруг искренне улыбнулась. Похоже, именно от этой улыбки с ее ресниц сорвались слезы и скользнули вниз по щекам, до самого подбородка.
— Господи, странное дело, я тебя ненавижу и обожаю одновременно, как такое возможно?!
Дерек пожал плечами, притянул Айрис к себе и обнял. В тот же миг в его волосах оказались тонкие холодные пальцы с остро заточенными ноготками.
— Знаешь, иногда я думаю, что мать все-таки была права тогда, на вечеринке, когда при всех назвала меня негодяем и тюфяком. Такой я и есть. Даже прямо сейчас мне не хватает духу, чтобы сказать правду себе и Лорен. Да и что я скажу? «Мэтью — покойник»?