Джесси молча наблюдал за этой истерикой. Он представил себя на месте Майлза и понял, что их разделяет только одно...
Майлз умел жить. Не любил, наверное, нет, просто умел. Нищеброд, подкидыш, приютский крысеныш, он выгрызал себе место среди Арнемов и Гарландов, среди Бересфордов. Он рисковал, играл, ставя на карту все, что у него было, и даже все, чего у него еще не было. Брал кредит, закладывая собственную жизнь и зная, что один неверный шаг — и всему крышка. Одно неверное движение — и он полетит в пропасть. Или его подтолкнут те, от кого он меньше всего ожидал подлости.
От Джесси Арнема Тони Майлза отличало одно: Джесси Арнем ни на минуту не забывал, что предатель не имеет клейма социальной страты. Он ждал удара с любой стороны и почти стал предателем сам.
Тони Майлз считал, что со ступени ниже, с той самой ступени, которую он сам давным-давно покинул, до него не дотянутся. Ошибка, которую так часто совершают люди, сделавшие сами себя.
«Ленни, ты расчеты опять в корзину выкинул? Гонзо на досуге начитается, еще инфаркт хватит старика».
Тони Майлз даже не догадывался, насколько он был прав в своей дежурной шутке, одной из тех, за которые его так любили коллеги, инвесторы, подчиненные. Харизматичный, рисковый Тони Майлз.
Как был доверчивым мальчишкой, так и остался им до сих пор.
— Тони, перестань! — Джесси подскочил к нему и тряхнул за плечи. — Хватит!
— Смейся, Джесси, ублюдок! Вы все — Арнемы, Гарланды — торжествуете! Ха-ха-ха!
Джесси вспомнил надменное, холеное, прекрасное лицо Айрис Арнем, вспомнил ее холодную улыбку, полную осознанного превосходства. Вспомнил, как однажды она обошлась с какой-то девицей — светской блогершей, посмевшей задать ей чересчур непристойный вопрос. Он зажмурился, коротко размахнулся и влепил Майлзу пощечину. Получилось не так весомо, как могло бы выйти у Айрис Арнем, но Майлз тотчас замолк, потирая щеку.
Джесси ожидал, что он кинется в драку, но Майлз только кивнул, покачал головой и сказал:
— Спасибо.
— Что? — опешил Джесси.
— Спасибо, — повторил Майлз. — За все. И за Гонзо, и... — он усмехнулся и указал на побитое лицо. — И за это. Черт, я знаю теперь, на кого мне можно положиться.
Джесси помолчал. Это были странные и неожиданные слова.
— Как ты додумался?
— Я не знаю, — осторожно поморщился Джесси. — Почему-то… я весь день вспоминал эту твою коронную фразу. В ней был ответ. И никто не понял.
— Ленни всегда выкидывал расчеты в корзину. Он давно уже менеджер, не инженер, — озвучил Майлз мысль самого Джесси. — Бересфорд получал все в готовом виде. Мне стоило самому догадаться, что утечка идет прямиком из моего кабинета.
Джесси вопросительно посмотрел на него.
— Бересфорд осторожничал с информацией, — пояснил Майлз. — Если бы это были данные из офисов исполнителей, данные, которые действительно шли в работу, он мог бы играть ва-банк. Но там — королевство Айрис, света очей моих, ее постоянный контроль, измельчители бумаг. А тут… Бересфорд в любой момент мог ошибиться. Но я оказался самонадеян. Ты оказался…
И он замолчал.
— Что ты с ним сделаешь? — спросил Джесси.
— С Гонзо? — переспросил Майлз. — Ничего... просто отправлю на пенсию. Ни к чему ему знать, что я... что ты его раскусил.
— Бересфорду так будет спокойнее?
— Да, кстати! — Майлз досадливо дернул плечом и поискал взглядом телефон. Джесси понимающе протянул ему свой. — Что это был за дерьмовый канал? Я намерен нагреть его на хорошие деньги.
— Айрис сотрет их в порошок… — Чуть ли не впервые в жизни Джесси представил, с каким удовольствием будет наблюдать за триумфом человека, которого ненавидел, пожалуй, сильнее, чем прочих. — Ей давно уже скучно, слишком много покоя, она...
Телефон зазвонил где-то в ворохе бумаг, и оба — и Майлз, и Джесси — бросились извлекать его из-под завалов. Майлз успел первым.
— Алло?
Его лицо стало каменным, только губы чуть задрожали. Джесси задержал дыхание. Майлз не ставил мелодии на отдельных абонентов, и оставалось только гадать, кто и насколько скверные новости принес на этот раз.
— Они совершают посадку, — наконец объявил Майлз, завершив вызов. — Джесси, пошли. Ты мне нужен.
Глава 30
Лорен чрезвычайно редко сама водила машину. Как-то не складывалось. До аэропорта предпочитала добираться общественным транспортом, из рейса возвращалась служебным трансфером, по другим надобностям предпочитала такси. Или Дерека за рулем — но это было катастрофически редко. После кресла пилота на водительском сидении было неуютно: слишком тесно, слишком низко, слишком близко к остальным участникам движения. А Лорен привыкла к роскоши кокпита. Ее не пугали сотни тумблеров и переключателей, мигающие индикаторы, десятки рычагов и кнопок. Среди всего этого многообразия она была куда более в своей тарелке, нежели в аскетичной простоте салона автомобиля.