Выбрать главу

— Ну и под занавес, для полноты картины добавлю кое-что еще. Учитывая, что уже сейчас в России недовольных вами — «выше крыши», то вопрос «удержания руля» будет под большим вопросом. По крайней мере — нынешней командой «рулевых». А там и до спроса по полной программе — один шаг. Вы как, «рулевые»? Ответить не хотите? И полномочия есть?

Алексеев взбледнул. Пробрало. Окончательно сдавшись, он вопросительно глянул на напарника. А тот думал. Серьезно, неторопливо. С большой буквы «Д». Примерно так, как по представлениям татарских старейшин, должен был думать очень большой человек. Государственник. Дедам из Багерово — точно бы понравилось.

Державник, наконец, додумал. Мощный лоб прорезала вертикальная, грозная морщина.

— Ладно. Пока ставим многоточие. И переходим к обсуждению первого варианта…

К вечеру, на «Керчь» и «Ладный» наконец пришло подтверждение прежнего приказа — «курс на Имрос».

* * *

Весь полет из Симферополя до Имроса Сашка дремал. В последнее время поспать удавалось нечасто. На подлете его растолкали. Окончательно проснувшись, Корабельников с любопытством глянул в окошко иллюминатора.

С высоты заходящего на посадку семьдесят шестого, открывалась красивая и на удивление мирная картина. Внизу, под ними, лежал изумрудно-зеленый остров. Местами, зелень разбавляли светло-желтые пятна, выгоревшей травы. Горы, поросшие зеленью леса и кустарников, покрывали Имрос почти целиком. Периметр береговой полосы, прихотливой белой линией, окаймляла тонкая полоса прибоя. За ней, всеми оттенками синевы переливалось море. На самом горизонте, растворяясь в дымке, виднелись турецкие горы и размытый силуэт ближайшего острова.

Самолет заложил крен и перед ним, на секунду промелькнула зажатая горами зеленая долина. Аккуратные квадратики полей, несколько поселков. Вдоль долины протянулась тонкая стрелка ВПП, почти упирающаяся в море. Небольшой порт замыкал долину. С высоты был виден, кильватерный след, выходящего из порта маленького, как игрушка, корабля.

Самолет довернул, готовясь к посадке. Горы приблизились, под крылом замелькали виноградники. Фюзеляж вздрогнул, когда шасси коснулись бетона. Двигатели взвыли, замедляя тяжелую машину. Пробежав несколько сотен метров, Ил замедлился и свистя турбинами, неторопливо свернул в сторону стоянки. Остановился. Турбины тихо прошелестев, окончательно смолкли. В задней части самолета раздалось урчание приводов. Раздвинулись створки рампы, впуская жару и солнечный свет в прохладные сумерки салона. Грузовая рампа выдвинулась полностью и самолет затих. Прилетели.

Пассажиры, переглядываясь, сидели молча. На выход не приглашали. Поняв, что приглашения не будет, бойцы, разобрав вещи, двинулись на выход. Спустившись по грузовому трапу, Сашка поморщился от нестерпимой яркости южного дня. От бетона веяло жаром. Душно. И тихо. Прищурившись, он огляделся. Первое, что бросалось в глаза — горы, обступившие аэродром. Они были непривычно близки — подножие ближайшей начиналось метрах в пятистах.

Спустившиеся с самолета пять десятков молодых парней в новенькой форме дружно жмурились. И озирались по сторонам. Они напоминали выводок щенков, попавших в незнакомое место и настороженно осматривающих окрестности. Топчась у единственного, знакомого предмета — большого, серебристого корпуса самолета.

От стоянки перед большим ребристым ангаром отъехал пикап и направился к замершему самолету. Белая Тойота прошуршала по бетону и затормозила возле них. На бетон спрыгнул молодой загорелый парень в выгоревшем камуфляже. Серые глаза смотрели с веселым любопытством. Под погоном торчала голубая пилотка. Оглядев молодых, настороженных парней, с рюкзаками и оружием, сержант широко улыбнулся.

— С приездом! Автобуса не будет, встречающие ждут в аэропорту. — Рукой он махнул в сторону ангара. — Хватайте шмотки и топайте туда. — Еще раз, он оглядел ребят. — Не тушуйтесь, мужики. Тут весело. Хотя и стреляют.

Сержант запрыгнул в пикап и машина, описав полукруг, направилась обратно, к ангару.

Саша обернулся к своим: