Что до карьеры — тут он уже уперся в свой потолок. Перескочить в Киев ему не светило. Слишком небольшой электорат. В масштабах Украины — сотые доли процента. Стать спикером крымской рады — тоже. Это мог быть только представитель одного из двух основных украинских кланов.
Пока он крутил свои небольшие дела, в ожидании шанса, который рано или поздно выпадает почти всем, кто его ищет. Не отмахиваясь от новых знакомств.
Матвей хмыкнул и усмехнулся. Кто знает, может он его уже нашел… Поглядим…
Глава 4. Москва. Зима 2007
Прилет в Москву переменил настрой Матвея буквально за пару часов. С трапа в Домодедово сходил уверенный в себе, энергичный мужчина, переполненный планами и желанием действий. Холодный осенний дождь подействовал отрезвляюще. Ему что — так нужна своя страна? План, казавшийся безупречным, уже не выглядел таковым. Пересекая кольцевую, Матвей не был столь уверен в этом. Доехав до дома профессор решил не горячиться. Время есть, можно не торопясь поразмыслить (классическая отговорка интеллигента, предпочитающего действиям — идеи).
И в течение последующих осенних месяцев, наблюдая, как московская осень сменяется зимой, профессор мучительно размышлял. В принципе все было готово — есть проработанная идея, есть люди. Только скажи пару слов в нужные уши и все закрутится. Но как решиться? Просчитать все до конца? Куда оно вывернет в конечном итоге?
Как гипотическая зарядка для мозгов — идея была хороша. Но сейчас встал тяжелый выбор — идти дальше или сунуть идею в стол. Матвей склонялся ко второму варианту.
Но идея не желала лежать в столе! Она перла из него, как поезд из туннеля. Он и сам знал — такими шансами не бросаются. И он никогда сможет забыть. И простить себе.
Или сможет? Попытка не пытка. Оно ему надо? Метить в удельные князья? В миллионеры? Да, на хрена! Обаяние неизвестности с деньгами (пусть и не миллионами), встало перед ним во всем очаровании. Он был свободен! И принадлежал только себе. Променять все это, на длинную, сложную игру, в которой он уже не будет принадлежать сам себе? И неизвестно, чем все закончится… Каждому есть что терять. Матвей не был исключением. И он старательно гнал из головы выгоревшую степь, горы, побережье… И море, до горизонта…
Он в Москве. Есть работа, друзья, деньги. Это его город и он останется в нем. А Крым может валить на хрен!
Отчитав все сегодняшние лекции, Матвей вышел из дверей факультета. Сойдя по ступенькам, сел в машину. Подождав, пока прогреется двигатель, тронул машину и вклинился в поток. Вырулил в сторону Мосфильмовской. Прибавив газ, он обошел несколько машин и уткнулся в пробку перед выездом на третье кольцо. Дождавшись зеленого, опять стартовал и пройдя под эстакадой на набережной, увидел хвост пробки сиявшей красными огоньками «стопов». Матвей обреченно вздохнул. Судя по всему, пробка тянулась до Киевского.
— Подождем, твою маму.
Он пристроился в хвост серой «Тойоте». От нечего делать, принялся вертеть головой по сторонам. Спешащие по тротуарам зябко кутались. Стояла поздняя осень. Ошметки снега валились с неба вперемешку с дождем. Все это дерьмо скапливалось грязными, полужидкими кучками на дорогах и тротуарах. Ранним утром оно замерзало, заставляя прохожих скользить и спотыкаться. К обеду, под ногами опять хлюпало.
Смотря на мерзкую серую кашу под колесами, Матвей, молча, про себя, матерился. Зад передней машины побледнел, когда ее стоп-сигналы погасли, и она продвинулась еще на пару метров вперед. Матвей выжал сцепление и включил передачу, еще на пару метров придвинувшись к цели. Не удержавшись, он выругался.
— Вот дерьмо!
Манящий крымский призрак опять стал перед глазами, проступая сквозь заляпанный зад стоящей впереди машины. Матвей помотал головой. Опять? Ну уж нет! Ничего глупее и придумать нельзя — поставить все на карту только потому, что тебя достали пробки?!
Еще долгих триста метров и пятнадцать минут он боролся с собой. Корма «Тойоты», то становилась фактурной и рельефной, то опять полупрозрачной. И сквозь нее опять проступали море и горы. Пожалуй, дело не в пробке. Достали не они. Достало все! Не важно, что стало последней каплей. Важно было то, что чаша была полна. А пошло все оно!
Осознав все это и уже не колеблясь, Матвей взял телефон.
— Борис, привет! Ты в Москве? А Димка? Встретиться хочу. Да, с обоими.
* * *Темно-бордовый «Кадиллак Эскалад» покачнулся, сворачивая с набережной в ухоженный двор. Сверкнув фарами, пугнул глазастый, юркий «Пежо». Малолитражка, с молоденькой девчонкой за рулем, отъезжавшей от дома, шарахнулась в сторону, давая дорогу сверкающему мастодонту. Цокая шипованной резиной по сухому асфальту, увесистая тушка «Кадиллака» подкатила к третьему подъезду. Затонированное, до темноты полярной ночи, стекло водительской двери поползло вниз. Выглянула гладко выбритая ряшка водителя. Умеренно короткая стрижка, пиджак, галстук. Прищуренные глаза обежали аккуратную детскую площадку, окруженную голыми, по причине зимы, прутиками кустов. Никого. Для 11 часов холодного декабрьского вечера — результат ожидаемый. Глаза водителя поднялись выше, и пошли на второй круг, изучая окна. Сплошной европластик оконных рам. Кое-где виднелись цветные огоньки новогодних елок. Стекло поднялось. Водитель вышел и, обогнув машину, открыл заднюю пассажирскую дверь. На асфальт соскочил моложавый мужчина средних лет. Хороший костюм, галстука нет, туфли на тонкой подошве. Без особого интереса кинув беглый взгляд на пустой двор, костюм повернулся к водителю.