Танкисты были с ходу введены в бой в направлении Кулу, Армянск. Десять тридцатьчетверок ворвались в Кулу. Там было до сотни фашистов. И ни один из них не ушел, все нашли гибель под огнем и гусеницами наших танков. Танк Баранова протаранил стену хаты, чтобы подавить гусеницами укрывшихся в ней немцев. Крыша, оседая, обвалилась на машину, заклинилась башня. Танк не мог двигаться и оказался в окружении немцев. Гитлеровцы стали стучать по броне прикладами автоматов и кричать: "Рус, сдавайсь!" Баранов приказал механику-водителю Топоридзе дать вторую скорость и резко повернуть влево. Маневр удался. Машина рванулась в сторону, и немцы, стоявшие вокруг нее, были смяты. А танк снова вступил в бой. Успешно били противника также 514-й и 747-й стрелковые полки 172-й дивизии. К исходу 27 сентября наши войска почти вплотную подошли к линии Турецкого вала. С утра 28 сентября все части 172-й стрелковой продолжали атаки и вновь полностью овладели Армянском, а 5-й танковый полк, преследуя отходящего противника, выдвинулся далеко вперед и вступил в борьбу с подошедшими танками и пехотой. Тяжелый бой длился весь день. Наши воины подбили несколько танков и остановили продвижение врага". Описание правдоподобное, и особенно убедительно описание звучит в воспоминаниях комдива 172-й дивизии, но...
На тот момент И.А Ласкин еще не прибыл в дивизию, он прибыл в 172-ю вместо майора Жуковина. И.А.Ласкин описывал эти события со слов других участников, и... в реальности события происходили несколько иначе.
Первым атаковал 383 полк. Атака в направлении старой крепости Ор-Капу была успешной, но в конце атакующие части опять попали под авианалет, и понесли большие потери. Необстрелянный полк начал отступать, но тут подоспел 442-й полк, 106-й дивизии, и ему удалось повторно ворваться в развалины крепости и там закрепиться. Создавалась ситуация когда правый советский фланг нависал над вклинившимися в оборону немецкими войсками. При наличии достаточных сил можно было бы отсечь немецкий клин. Но сил уже не было. Атаковавшие части потеряли до 60% бойцов, а подходящие части задерживались.
Из воспоминаний: " ... бой шел уже почти двенадцать часов, вал старой крепости был усеян телами погибших, все стрелковые батальоны 271-й дивизии легли на этом рубеже, к ночи на Турецком валу отбивались лишь 19-й инженерный и саперный батальоны дивизии. Но рубеж удалось удержать. Тридцатьчетверки танкового полка прорвались дальше, но поддержать их было некому, и они вынуждены были вернуться. Тяжелые машины прошли мимо нас в обратном направлении уже перед самой темнотой. На поле перед валом дымились наши и немецкие сгоревшие танки".
Считая, что наступление увенчалось успехом, командарм, докладывая обстановку Генштабу, сообщил: "Сегодня шли упорные бои. Наши части овладели Армянском... На ночь мы готовим развитие атаки". Но...Оправившись от неожиданности, в 17:30, немецкие войска начали контрнаступление. Советские части отошли к Армянску, на улицах которого завязался ночной бой. Армянск немцы захватили в 21.00. Советские части откатились на прежние рубежи, но теперь их было вдвое меньше. Оправдывая свою авантюру, П.И.Батов пишет: "В архиве мне встретились записи из переговоров Ставки с командующим 51-й армией за эти же числа. Б. М. Шапошников через направленцев рекомендует командарму взять на усиление опергруппы еще часть сил у Первушина. Ф. И. Кузнецов полагает, что это невозможно. Вскоре опять Генштаб наталкивает на ту же мысль: "Маршал считает возможным в связи с обстановкой снять от Первушина целый полк, кроме 442-го стрелкового полка". Командарм упорно не следует этому совету и требованиям маршала Б. М, Шапошникова". Давайте представим, что из 106-й дивизии, которая с самого начала насчитывала 5,5 тыс. бойцов, забрали еще один полк, кроме 442-го, на участке в 70 км в этом случае остается всего 1,5-2 тыс. бойцов, против 10-12 тыс. у немецкой 22-й дивизии. Кроме того, из 106-й забрали всю артиллерию. Так артиллерийский дивизион, приданный 172-й дивизии, на деле, являлся 201-м противотанковым дивизионом 106-й дивизии. Все это лишь попытка оправдать себя. Бой шел непрерывно, до 30 сентября. Противника с большим трудом удалось остановить. В общем-то, резервов у немецких войск больше не было, первый штурм Перекопа со стороны Манштейна был авантюрой, и если бы не "смелый контрудар", и не русская неорганизованность, то все могло бы быть иначе.