Б.Е.Вольфсон в ранних воспоминаниях указывает: "К нам перешли и вместе с нами мужественно сражались многие бойцы и командиры отступающих частей 51-й армии". Правда, со стороны это выглядело несколько по-другому.
Г.В. Воинов пишет менее поэтично: "Тотчас у переезда через железную дорогу был выставлен контрольно-пропускной пункт и организована проверка документов. Некоторым малочисленным воинским подразделениям было приказано занять оборону и действовать совместно с курсантским батальоном. Подозрительных лиц задерживали и под конвоем отводили в деревню Дуванкой (ныне Верхнесадовое)".
Из воспоминаний бывшего командира 122-го зенитного артполка Мухрякова: " На следующий день, поехал в 70 дивизион. Пока было нормально, ехал, а затем, оставив машину в укрытии, пошел пешком. В дивизионе был до темна, т.к. нужно было многое решить о командиром дивизиона. капитаном Коломниным Леонидом Ивановичем...
К своей машине мне пришлось добираться в темноте. Меня сопровождал проводник, выделенный командиром дивизиона. Когда до машины оставалось метров 600-700, вдруг из канавы появилась фигура с автоматом, и говорит :"А, дезертиры о фронта бежать?! А приказ Сталина знаете? Всех, кто с фронта бежит, расстреливать на месте! Я как командир заградительного отряда сейчас вас дезертиров застрелю!".
Приглядевшись к фигуре, я узнал в ней политработника Вольфсона, мы с ним сталкивались на совещаниях в Одессе, до войны. Я ему говорю: "Вольфсон, разуй глаза, и погляди!" А он: "ничего знать не хочу!", . и все повышает голос. Я ему опять говорю:"Не ори, пупок развяжет я, да и немцы могут услышать!". Но он продолжает твердить: "Дезертиры!, Расстреляю!". Исчерпав все доводы, я ему говорю: "Стреляй сукин сын, но помни, что меня сопровождало два бойца, а сейчас со мной один, второго я, услышав твои угрозы, послал в дивизион, если ты нас расстреляешь, то через 10 минут продут из дивизиона матросы и раздавят тебя, как гниду!". Не знаю повлиял ли на него этот разговор, или что другое повиляло на расходившегося "заградителя", но он нас пропустил.".
Но вернемся к событиям. Из "Истории боевых действий батальона ВМУБО": " Первые подразделения курсантского батальона прибыли под Бахчисарай в полдень, последние - во второй половине дня (30-го октября). Бессонная ночь и 36-ти километровый переход отняли много физических сил. Курсанты моего взвода под тяжестью пулеметов и мешков с патронами с большим трудом преодолели последние километры. Во второй половине дня в район расположения батальона, на автомашине прибыл контр-адмирал Г.В.Жуков. Он лично приказал полковнику В.А.Костышину занять оборону в трех-четырех километрах юго-западнее Бахчисарая вдоль по реке Кача, перекрыть шоссейную и железную дороги, и не допустить продвижения передовых немецко-фашистских частей в направлении Севастополя. ... Вскоре командиры рот получили конкретные указания по занятию обороны, и курсанты приступили к инженерному оборудованию занятого рубежа. Когда стемнело, со стороны Симферополя было видно зарево пожаров и слышны далекие взрывы. Строительство окопов и ходов сообщений продолжалось почти все ночь, вторую ночь мы были без сна. Если кому-то удавалось вздремнуть, и то только на несколько минут. Только перед рассветом основные работы были закончены. Было организовано боевое дежурство. Свободным от дежурства было разрешено отдыхать".
При наличии в составе училища большого количества автомобилей, не совсем понятно, почему людей заставили нести все на себе, тем более, если собирались батальон сразу вводить в бой. Хотя в этом есть определенные сомнения. В любом случае, боезапас можно было довезти второй ходкой. Последующими ходками можно было бы доставить и продовольствие, и шанцевый инструмент, которого не хватало курсантам, но ...
Ни горячего питания, ни шанцевого инструмента и боеприпасов курсантам не подвезли. Всему виной еще один КПП, выставленный в тылу батальона заградительным отрядом учебного отряда ЧФ. Видимо не очень доверяли стойкости курсантской, раз развернули у них в тылу сразу три заградотряда, перекрывшие долину в районе Дуванкоя.
Кстати, о шанцевом инструменте: по воспоминаниям, создается такое ощущение, что батальон в чистом поле, в одиночку, без артиллерии, остановил продвижение войск противника. В воспоминаниях бывших курсантов, ярко описывается, как рыли окопы штыками.
Странно, но на позициях 1-й роты батальона (за рекой) на высотах четко прослеживаются долговременные укрепления, возле могилы пулеметчика П.Широчина четко видны остатки дзота.