7-го июня 1942г. 79-я зенитная батарея была выдвинута на огневую позицию перед станцией Мекензиевы горы. В этих боях 79-я потеряла еще одно орудие и 13 человек. На старую позицию, в районе старой царской батареи N1, вернулась всего две пушки. Бойцы 79-й смогли отремонтировать еще одно орудие, и батарея восстановила свою боеспособность, став трехорудийной. Позиции старались удержать любой ценой, даже ценой гибели зенитной артиллерии. В этот же день в этот же район выдвинули с мыса Херсонес 227-ю зенитную батареи ст. л-та Григорова. Батарея заняла позиции в районе казарменного городка 30-й батареи. В первый же день погибло одно орудие, и был ранен командир батареи, которого сменил лейтенант В.А.Бакатович.
8-го июня 1942г. около 15 часов, на второй день штурма, перестала существовать 80-я зенитная батарея ст. л-та Пьянзина, накрытая авианалетом, в то время, когда она вела огонь по наземным целям. Е.А.Игнатович так описывает последствия налета: " Я огляделся и не узнал позицию, еще недавно такую ухоженную и зеленую. Кажется, живого места на ней нет. У первого орудия оторвало и выбросило за котлован ствол вместе с накатником. Вокруг лежали убитые, стонали раненые. Наводчик, разрубленный надвое, будто шашкой, намертво зажал в правой руке штурвал поворотного механизма. Со ствола другой пушки, как горячие слезы, капала кровь. Сам Пьянзин застыл возле разрушенного КП, судорожно сжимая рукав морского кителя -- все, что осталось от его ближайшего друга, помощника командира батареи. Лицо закаменело, посиневшие губы плотно сжаты, глаза застыли. Я подошел вплотную, окликнул -- не слышит и не видит. Мне даже показалось, что и не дышит. Тронул за руку -- будто каменная. Тогда я схватил Ивана за китель и сильно встряхнул -- раз, другой, третий... Пьянзин очнулся. Огромные капли пота густо оросили лицо. Сразу обмякнув, он опустился на землю и... заплакал, да так горько, как могут плакать только дети".
Из четырех 85мм орудий осталось одно, три были уничтожены, и восстановлению не подлежали. У одного орудия был оторван ствол, второе разбито полностью, у третьего, взрывом ствол погнуло. Из воспоминаний Е.А.Игнатовича: " ...80-я батарея перестала существовать, но не перестала сражаться. В ту же ночь ее зенитчики спилили случайно уцелевшие с довоенного времени телеграфные столбы, установили их в котлованах на разбитых орудийных люльках и, как стволы, повернули в сторону противника. Пьянзин приказал четырем краснофлотцам из пороха неразорвавшихся снарядов приготовить взрыв-пакеты. Наутро, когда на позицию опять налетели бомбардировщики, четверка смельчаков, укрывшись за "пушками", потихоньку взрывала пакеты. Получалось что-то наподобие зенитных вспышек, и фашисты еще двое суток остервенело бомбили и обстреливали "батарею". А краснофлотцы, сделав свое дело, спешили в укрытие и подсчитывали, сколько рурского металла выманили своими "пукалками". Да, восстановить 80-ю батарею не было никакой возможности. Техника разбита, личный состав пополнить некем. И после долгих размышлений в штабе полка решили из оставшихся в живых сформировать роту морской пехоты, соответственно ее вооружить и поручить охрану дивизионного КП и всего Северного укрепления, оставшегося после передислокации батареи Венгеровского на Херсонесский мыс на попечении двух завскладами да нескольких раненых бойцов". Прикрыть 80-ю могла зенитная батарея 95-й дивизии, но та была занята отражением атаки противника и, кроме того, прямой связи между армейскими и флотскими зенитчиками не было. Флотские зенитные батареи имели связь только со своим КП. Эта разобщенность и сыграла отрицательную роль.
Находившиеся на направлении главного немецкого удара 172-я и 95-я дивизии, были надежно прикрыты от немецкой авиации зенитным "зонтиком". Здесь находились: 227-я флотская зенитная батарея (3х76мм), 2-я армейская (2х85мм), 3-я армейская (2х85мм), чуть позже подтянулись 4-я и 5-я батареи (о них данные отсутствуют, но они упоминаются в документах), зенитная батарея 95-й дивизии N194, стационарная зенитная батарея N365 (4х76мм). Т.е. на небольшом пятачке было сосредоточено 7 зенитных батарей. Их огнем и держалась оборона.
Стрелковые части держали фронт, зенитчики прикрывали их от налетов. Как только противник выходил из долины Бельбека на гребень высот, он попадал под огонь зенитчиков и армейских артиллеристов 134-го артполка. Пехотинцы держались до 9-го июня 1942г., после чего фронт обороны практически развалился. Почему? Это вопрос отдельного исследования. Дальше, линия обороны держалась только огнем артиллерии. Вовремя стрелковые части не подвели, и 9-13 июня стали черными днями для зенитной артиллерии СОР. До 9 июня противник не мог поднять свои орудия на прямую наводку- мешали пушки 134-го артполка, но 9-го июня, под угрозой захвата пушки отвели, и противник смог выкатить свои пушки на прямую наводку. Бои 7-9 июня с точки зрения артиллерии, необычны: длинноствольные зенитки и тяжелые 122мм гаубицы, предназначенные для поражения противника на больших дистанциях, ведут огонь по противнику практически в упор. Нерационально, но другого выхода не было. Не хватало противотанковой и полковой артиллерии.