— Но тогда никто не знал, что происходит, — говорит крымскотатарский активист Эскендер Бариев, с которым я встречаюсь в Крыму через полгода после тех событий.
— Тогда все происходило очень быстро. Янукович сбежал, его разыскивала милиция. Пытались сделать так, чтобы жители здесь поверили, что в Киеве власть захватила фашистская хунта, фашисты сразу начнут массовую резню. Хотели всех убедить, что русскоязычное население находится под угрозой. А кто же им мог угрожать? Мы, крымские татары, конечно. Хотя очевидно, что такой угрозы не существовало. И по этой причине пророссийские группы уже 25 февраля начали выходить на митинги и требовать присоединения к России.
Журналист Арсен был репортером местной редакции украинской русскоязычной газеты «Сегодня» в Симферополе, когда начались пророссийские митинги в Крыму.
— Сначала их было немного, речь шла о нескольких сотнях, каких-то казаках и местных организациях. 25 февраля они пытались снять украинский герб со здания парламента, но не удалось. Они выкрикивали какие-то пророссийские лозунги, я точно не помню что. Это продолжалось до позднего вечера, я был там, чтобы написать репортаж о митинге, но наконец я ушел. А утром они снова собрались.
Ходили слухи, что парламент Крыма 26 февраля рассмотрит вопрос о независимости, что, как ожидалось, вскоре приведет к сближению с Россией. Сторонники и противники собрались вокруг здания парламента. Противниками были преимущественно крымские татары, и их было явно больше, чем сторонников, хотя пророссийские группы подвозились автобусами из Севастополя. Одним из проукраинских участников митинга была Лиза Богуцкая, которая после аннексии была вынуждена покинуть Крым.
— Сначала было довольно спокойно, хотя там было множество людей. Без сомнения, было пять тысяч крымских татар. И начали прибывать автобусы из Севастополя. То, что они прибывали оттуда, было очевидно, потому что это было написано на многих автобусах. Людей с пророссийской ориентацией было, возможно, около тысячи. Нас, выступавших за Украину, было, вероятно, в пять раз больше. Милиционеры сначала стояли между группами, но вдруг они исчезли. Потом кто-то сбил папаху с головы какого-то казака, кто-то выдернул флаг с другой стороны, и возникла потасовка.
По словам журналиста Арсена, протестующих было больше.
— Я думаю, что всего там было по крайней мере десять тысяч человек. Они начали толкаться там, по центру, где стояли казаки. Было очень тесно, мы еле могли поворачиваться. Наконец крымские татары оттеснили казаков и побежали к зданию парламента. Но тогда вышел Рефат Чубаров, остановил их и сказал, что они поступают неправильно.
Рефат Чубаров — председатель Меджлиса, главной организации крымских татар. В феврале 2014 году он был также членом местного парламента в Крыму. Теперь российские власти выслали его — он не имеет права въезжать в Крым.
Председатель парламента Владимир Константинов, который в то время еще представлял украинскую Партию регионов, также сообщил, что парламент не будет обсуждать независимость Крыма.
— Все успокоились и пошли домой. Думали, что победили. Они в это верили. Но на следующий день появились военные, и уже никто больше не решался выходить, — говорит Арсен.
Эсма Аджиева — крымскотатарский врач. До аннексии она работала координатором международных проектов по совершенствованию ухода за новорожденными и роженицами в Крыму. Теперь проектов больше нет, потому что Крым считается оккупированной территорией. Сама она поселилась в Киеве. А в конце февраля она была в центре событий.
— Я знаю многих врачей в Крыму, по моей работе следовало знать все актуальные события в области здравоохранения. И одна из моих знакомых дежурила в карете скорой помощи во время большого митинга у здания парламента. Она рассказывала, что это было ужасно, у них было четыре машины скорой помощи, но только две рации. А мобильные телефоны не работали, они не могли связаться с диспетчерской.