Крики босса вдруг прекратились. В наступившей тишине Тане стало совсем жутко. Со лба по носу стекла капля: лицо оказалось мокрым от пота. Она подумала, каково же Владу, если так страшно ей здесь. Ведь Влад, там, лицом к лицу с разъяренным монстром. Что происходит там в эту минуту? Если босс так озлобился, то ведь с Владом могут сделать все, что угодно? Зашевелились самые мрачные мысли, но, к счастью, им не дал развиться все тот же Владимир Петрович. Точнее, уже не тот Владимир Петрович, а гораздо более спокойный, почти нейтральный:
— Ладно, все. Сегодня же чтоб был в Алуште. Там жди от меня мыло, напишу, что делать. Закончишь — и можешь валить в Киев. Еще раз проколешься, — урою. Пшел вон!
Таня побежала в комнаты, где поселились они с Владом. Влад сидел на краю дивана бесформенный, как тряпка, и листал какой-то ежедневник. Руки крупно дрожали.
— За что он тебя? — испуганно-сочувственно кинулась к нему Таня? Влада передернуло:
— Что? — он уставился на Таня, что-то соображая, и выдавил. — Ты? Почему? Который час? Сейчас же только полдвенадцатого.
— Влад, я слышала, как Владимир Петрович… Я была в беседке за домом. Он так кричал. Влад, с тобой все хорошо?
Влад уставился на нее молча с дивана и вдруг яростно просипел, не сказал, а именно просипел:
— У меня все ах-х-ху…тельно хорошо!!!
Таня испугалась. Оба помолчали. Влад наконец-то встал. Сунулся в шкаф, начал там рыться и, не оборачиваясь, буркнул:
— Выезжаем через пятнадцать минут. Собирай вещи. Едем в Алушту, там ненадолго. Заночуем в Симфере. А утром на Киев.
Все-таки Влад умел взять себя в руки. По дороге он, правда, бурчал что-то яростное про сук-партнеров, про подставы и все такое, но машина на бесконечном умопомрачительном серпантине Судак-Алушта была у него под контролем. Таня особенно сильно понервничала, когда ближе к Алуште повороты стали уж совсем головокружительными, но все обошлось.
Глава 7
В Алуште снова расстались, на пару часов, пока Влад решал свои дела. В пять двинули на Симферополь. Дела свои Влад закончил. По телефону отчитался Владимиру Петровичу. Судя по всему, конфликт с боссом был на данный момент исчерпан. Таня, расположившись на заднем сиденье, меланхолично выискивала глазами Чатыр-Даг, который то выскакивал из-за ближайших гор, то скрывался. Влад раздраженно упрекал всех во всем, как это бывало с ним иногда. Тане снова стало душно, как в Новом Свете. Казалось, чем выше в гору закручивалась дорога, тем больше он раздражался. Проехали Ангарский перевал, а Влад все не унимался. Стало больше солнца, но мрачнее на душе.
— Владик, милый, давай заедем на природу, хоть на часик. Посидим, покушаем в тишине. На нижнем плато Чатыр-Дага сейчас знаешь, как классно!
Влад молчал. Потом вдруг сбавил скорость, порылся в бардачке и кинул ей карту:
— Куда?
Машина остановилась. Таня неуверенно показала ему на карте дорогу, ведущую влево:
— Ну, наверное, сюда. Тут скоро заповедные леса начинаются, а перед ними холмы красивые должны быть.
Свернули. Какое-то время ехали по довольно унылой редколесной местности, и иногда открывались виды на верхушку Чатыр-дага и бескрайний бугристый лесной массив заповедника. Влад вдруг свернул с относительно хорошей дороги на слабую грунтовку, ведущую в овраг с высокими деревьями, и через пару метров остановился.
— Дальше нельзя, заповедник, проезд запрещен. — И уткнулся в карту. Поводил по ней носом и пальцем. Поднял голову и объявил. — Мы где-то здесь, возле туристической стоянки «Барсучья поляна». Выйдем, осмотримся.
По дороге, с которой они только что свернули, проехал белый микроавтобус, с открытыми окнами. Автобус был буквально нафарширован красивыми и очень юными девушками. Две из них приветственно замахали нежными тонкими ручонками Тане и Владу, что-то закричали куражно. Смех еще нескольких нимф донесся из глубины автобусика, и видение исчезло. Влад тяжело посмотрел на оседающие клубы пыли и произнес, как бы рассуждая вслух:
— Прямо в заповедник поехали. А туда вроде бы не то, что на машинах, а вообще нельзя никому. Уникальная природа, закрытая зона, царские охоты. Но таким, конечно, можно. — И припечатал свой вердикт непечатным выражением.
Влад докурил и двинулся в глубь рощи. Таня успела замерзнуть, хватнула из салона Владов пиджак и одела поверх блузки. Людей не было ни видно, ни слышно. Хотя люди были здесь частыми гостями, судя по вытоптанной траве, окуркам, обугленным консервным банкам и посверкивающим из-под сухих листьев осколкам бутылок. В сумерках замаячило даже какое-то неказистое строение, похожее на разгромленный и заброшенный ларек по продаже шаурмы. Влад вгляделся в эти руины и произнес: