— Дела-а-а. — Помолчал, соображая, и спросил. — Есть хочешь?
— Очень пить хочется.
Он пошарил в рюкзаке и вытащил пластиковую полуторалитровую бутылку с простой водой, протянул Тане. Дал еще пару галет, печенье и яблоко. И все смотрел пристально на нее. Отвлекся только на минуту, порывшись в двух железных ящиках. Дождавшись, пока Таня подкрепится, Михалыч протянул ей на бумажке три одинаковые таблетки:
— Глотни. Тебе надо.
Голос был убедительный. Таня и сама чувствовала, что для того, чтобы прийти в себя, ей нужно нечто более серьезное, чем вода и печенье. Правда, в кино обычно герой-спасатель дает девушке отхлебнуть из своей фляги виски, водку или что-нибудь еще в этом роде, для поддержания сил. Но то в кино.
— Не разжевывая. И запей. — Голос у Михалыча был, не терпящий возражений.
Таня выполнила процедуру. Пожевала еще печеньку. И незаметно для себя уснула на раскладушке.
Глава 10
Просыпалась Таня тяжело. Снилась какая-то муть, что невнятное и страшное. Во сне сильно болела голова, и с пробуждением боль хоть и ослабела, но не ушла, а свернулась навязчивым комочком в виске.
Таня долго пыталась понять, где она, и как сюда попала. Вспомнила, вроде бы, все детали. Про Влада, про лес. Про пирамиду. Наверное, окровавленный Влад и светящаяся пирамида были все-таки сном? Но Таня никогда не помнила свои сны так ясно и подробно, как все эти события. Комок в виске мешал думать.
Комната была совсем не такой, как та, в которой она заснула. Приличная импортная мебель, как в гостинице на четыре звезды. В комнате было окно, а из него на пол лился яркий солнечный свет. Таня стащила с себя одеяло и подошла к подоконнику. Вид из окна, сквозь красивую затейливую решеточку, ограничивался тесным двориком с маленькой засохшей бетономешалкой, грудами досок и щебня, а напротив была стена из желтого ракушечника, сложенная большим блоками. И кусок неба с ярким полуденным солнцем.
На Тане были ее джинсы и футболка, очень грязные. Рядом с постелью она обнаружила пижаму, свитер, спортивный костюм, и все это примерно ее размера. Владов пиджак нигде не обнаружился. Пропал и паспорт, который в лесу был с ней — в маленькой планшетке на шее, по старой туристической привычке.
Одна из двух дверей, имевшихся в комнате, оказалась дверью в санузел. Приведя себя в порядок, переодевшись, Таня начала дергать ручку второй двери. Заперто. Покричала, постучала. Вскоре послышались шаги, заскрежетал замок, и вошел давешний знакомый. Михалыч. «Все-таки это был не сон», — подумала Таня.
— Доброе утро сударыня! — возвестил Михалыч. В солнечном свете его удалось рассмотреть получше. Внешне Михалыч напоминал актера Гармаша, хотя на двойника и не тянул. Но что-то такое в чертах лица, типаж простого, сурового и, одновременно, доброго обаятельного мужика, похожего на бывшего военнослужащего, — это было.
— Где я?
— Вы, сударыня, находитесь в безопасном месте, под моей чуткой опекой. Чаю? Кофию? Овсянки? Омлету?
— Это гостиница? Почему я здесь? Вы спасатель?
— Спасатель. И, можно сказать даже, что ваш спаситель, верно? И вот на правах вашего избавителя позвольте мне сначала принести вам завтрак, а уж потом отвечать на всякие вопросы? Щас принесу завтрак. Из лекарств чего-нибудь?
— Анальгин у вас есть?
— Найдется. Я мигом.
И удалился, закрыв дверь снова на замок.
После завтрака Михалыч, по-прежнему избегая вопросов, привел мужчину лет шестидесяти, с очень морщинистым, жестким, волевым и интеллектуальным лицом. Церемонно представил вошедшего Тане:
— Позвольте представить вам Глеба Сергеевича. И вышел.
Глеб Сергеевич слегка поклонился, сел на стул, вперил в Таню цепкий, сверлящий взгляд и строго сказал:
— Итак, уважаемая Татьяна. Я постараюсь ответить на интересующие вас вопросы, но сперва ознакомьте меня, пожалуйста, с обстоятельствами вашего появления в лесу. Что вы делали посреди национального заповедника, да еще и в чужом, мужском пиджаке? Пожалуйста, как можно подробнее.
— Это не чужой пиджак. Это Влада.
— Кем вам приходится Влад?
— Он… мой друг. Он мой парень.
— Где вас нашел Михалыч?
— В пещере. Я шла по лесу и провалилась через ветки в какой-то колодец, и оказалась в темноте, пошла по подземному ходу. — Таня запнулась и замолчала.