– Погоди, – остановил его Носков. – Ты меня не так понял. Я попросил ребят отсесть, чтобы ты потом с ними счеты не сводил, как со свидетелями своего позора. Не будет у тебя корочек советника. И всего, что ты так красочно нарисовал, тоже не будет. Ты прав, времена изменились. А люди изменились еще больше. Но не до такой же степени, чтобы я, бывший важняк, а в перспективе президент, спутался с тобой, рэкетиром и убийцей. Тебе столько уже сошло с рук, что ты потерял всякое чувство реальности. Но я возвращаю тебя на землю.
Лицо у Брагина покрылось красными пятнами. Он просипел:
– Какой у тебя рост?
Носков рассмеялся:
– А ты, однако, не привык слышать “нет”. Гроб, что ли, хочешь мне заказать?
Брагин тяжело дышал. Носков потрепал его по плечу.
– Ну-ну, не надо так возбуждаться.
Сев в джип, где была оборудована система спутниковой связи, Брагин набрал какой-то номер и сказал собеседнику на другом конце провода:
– Игорь, привет, это я. Он отказался.
Выслушав ответ, рявкнул:
– Завтра же займешься им, как договаривались. А его девчонкой займется Денис. Повторяю для непонятливых: Носков должен быть наш, независимо от того, выиграет он выборы или не выиграет. В случае успеха у тебя будет новый БМВ и новая квартира. Ты это сделаешь, понял! Как там гласит древняя мудрость? Всегда есть сила сильнее силы и хитрость – сильнее хитрости.
Брагин отключил мобильную связь и сказал самому себе:
– Он будет мой или его вообще не будет.
Глава 15
Носков с азартом ел грецкие орехи. Орехи были мягкие, свежие, какие он любил. Гусев читал с важным видом газету. А Вадик в поте лица делал на ксероксе копии только что вышедшей статьи Яшина. Материал получился. Носков выглядел романтическим борцом с преступностью: умным, отчаянным, неподкупным. Хоть кино о нем снимай.
– Хватит краски? – спросил Носков.
– Получится экземпляров триста, не больше.
Носков покачал головой.
– Мало. Срывать ведь будут. И вообще расклеивать – нехорошо. Положить бы каждому в почтовый ящик. Это было бы грамотно.
– Давайте деньги, куплю краски, – предложил Вадик.
Гусев оторвался от чтения и повернулся к Носкову.
– Олег, я бы не преувеличивал значения этой статьи. Народ у нас не лыком шитый, привык своими мозгами жить. Сам факт публикации в такой момент говорит о том, что это заказуха.
Носков усмехнулся про себя. До чего ж ревнивы эти журналисты. Что мешало Гусеву накатать статью получше и опубликовать в своей газетенке? Болван, не понимает, что гораздо важнее, чтобы о нем, Носкове, узнали в России. И чтобы на Западе о нем узнали по публикации в российской, а не крымской прессе.
– Нет, если ты скажешь, я дам денег на краску. Но тогда мы снова не выплатим зарплату Сереже, – сказал Гусев.
Носков чертыхнулся. Действительно, нехорошо. У Сережи двое детей и жена-медсестра. Вообще непонятно, на что живут.
В дверь постучали. Пришел Яшин. У него была хорошая новость. Позвонил Воротников и сообщил, что во второй половине дня в Симферополь вылетает курьер с деньгами для Партии независимости. И тем же рейсом улетит обратно.
– Сколько привезет, не сказал? – спросил Гусев.
Носков рассмеялся:
– Эдик, какое это имеет половое значение? Дареному коню в зубы не смотрят. Поедешь на встречу, возьмешь подарок.
Гусев был казначеем партии по примитивной причине: все знали, что он прижимист. Но не все знали, что он жуткий трус. Вот и сейчас, узнав, что ему предстоит получить немалую сумму, Эдик Гусев сдрейфил. А вдруг кто-нибудь из бандитов узнает и решит отобрать деньги?
– Дай мне хотя бы Сережу, – попросил Гусев.
– Возьми, – разрешил Носков.
Начали обсуждать стратегию избирательной компании. Носков отстаивал свой лозунг: мол, Украина владеет Крымом незаконно. Гусев и Вадик были с ним заодно. Яшин молчал, не хотел лезть в чужие дела. Но когда человек вот так молчит, поневоле хочется узнать, что у него на уме.
– У тебя-то какое мнение, Андрей? – спросил Носков.
Яшин ответил, не особо раздумывая:
– Вина Украины только в том, что она ведет себя неблагородно. То, что тебе не принадлежит по праву, надо отдать законному владельцу. Но в отношениях между государствами эта норма не действует.
– А жаль, – вставил Вадик. – Получается, что сами государства учат своих граждан непорядочности.