Он как в воду глядел. Не прошло и пяти минут, как Кобылин заявил, что клапан третьего цилиндра ему не нравится, и забренчал инструментами, куроча несчастный «Гном».
Эссен уже поставил ногу на балясину штормтрапа, когда с «Алмаза» заорали: «Мина, мина!» Кобылин взмахнул руками, уронил французский ключ и чуть не полетел в воду. Лейтенант перегнулся через борт и покрылся холодным потом – в гидроплан, как поросенок в свиноматку, уткнулась тупорылая торпеда. Видимо, ее пустили со слишком большой дистанции – смертоносная сигара исчерпала запас хода и теперь не шевелилась. Эссен, внутренне обмирая, – а ну как рванет! – ногой отпихнул взрывчатую гостью.
Кобылин длинно, матерно выругался. На палубе гидрокрейсера суетились люди; кто-то выпустил ручную сигнальную ракету, указывая положение субмарины.
– Взлетаем на восьми! – заорал Эссен. Наблюдатель крутанул пропеллер, мотор застрелял, плюнул дымом и касторовой вонью. Горячее масло веером брызнуло во все стороны, и лейтенант поморщился – вращающийся вместе с пропеллером блок цилиндров «Гнома» исправно выдавал такой вот масляный душ. При расходе масла десять литров в час, видок у гидроплана получался еще тот, да и пилотская куртка навечно впитывала запах горелой касторки.
Кобылин, хватаясь за растяжки, перелез через командира, плюхнулся на левое сиденье, и «М-5», лихо развернувшись, пошла на взлет.
Подлодку отогнали быстро. Корнилович кружил над субмариной и пускал сигнальные ракеты. Эссен подивился – до сих пор он лишь читал о том, как британские пилоты находят субмарины в подводном положении, а тут на тебе: наблюдатель Корниловича, подпоручик по адмиралтейству Бушмарин, тоже сподобился! Пожалуй, из российских авиаторов он первый, кому это удалось.
«Заветный», отчаянно дымя, ходил короткими зигзагами и сбрасывал подрывные заряды. Вода вспучивалась в кильватерной струе пенным горбом, горб лопался столбом брызг. «Алмаз» тоже дал ход, его стодвадцатимиллиметровки захлопали, вспарывая воду «ныряющими» снарядами. Аппарат Марченко и Лобанова-Ростовского так и не взлетел и теперь беспомощно раскачивался на разведенной волне. Эссен увидел, что князь встал в полный рост и азартно размахивает руками.
Субмарина сумела уйти. Аппараты долго кружили вокруг кораблей, высматривая под волнами продолговатую тень, но тщетно. Оставалось только подивиться невероятному стечению обстоятельств. Фон Эссен помахал рукой пристроившемуся справа Корниловичу, прислушался к звуку мотора и поморщился. «Гном» тарахтел на непривычных тонах – восемь цилиндров вместо девяти, куда там…
А ведь еще аппараты «николаевской» авиагруппы, вспомнил лейтенант. В суматохе о них забыли, а погода, кажется, портится. Надо поторопить «Заветного», а то и до беды недалеко. Субмарина все одно улизнула, а гидроплан – сооружение хрупкое, волны в два счета разломают его фанерный корпус.
Да и о себе пора подумать – сверху хорошо видно, как волны то там, то здесь вспениваются барашками. Еще немного, и посадка станет опасной…
Глава вторая
I
2016 г., в 20 милях от Балаклавской бухты, ПСКР «Адамант», Сергей Велесов, писатель
Кораблик оказался хорош. Изящно-угловатый, построенный по последней стелс-моде, «Адамант» радует глаз сине-белыми, с полосой триколора, цветами береговой охраны, и это резко выделяет его на фоне шаровой краски боевых единиц ВМФ.
Я вальяжно опираюсь на леер, обозревая окружающий пейзаж, в основном состоящий из воды и облачной мути. Я впервые оказался на настоящем военном судне – пограничные «Ярославцы», на которых я когда-то катался по Белому морю, в счет не шли. Имелся, правда, солидный «парусный» стаж – но где соломбальская «дорка», пусть и вооруженная под гафельную шхуну, а где боевой корабль?
А вот там, куда предстоит отправиться, боевые парусники еще в ходу.
В миле от «Адаманта», мористее, стоит большой десантный корабль проекта 775 «Можайск». На правой его раковине низкий силуэт – малый противолодочник «Помор». Им предстоит совершить нечто из репертуара научной фантастики: установка «Пробой», смонтированная на «Академике Макееве», должна создать то, что физики Проекта называют «воронка перехода». Из их объяснений я понял только, что некие «вихревые поля» образуют гигантский конус, в пределах которого можно произвольно менять метрику пространства – времени. Энергии сей процесс потребляет немерено; для этого на спешно достроенный морской транспорт вооружений проекта 20118ТВ втиснули ядерный реактор, снятый с подводной лодки. Место штатного крана занял громоздкий, почти вровень с рубкой, тор вихревого генератора. Он раза в полтора перекрывает ширину судна в миделе, сильно выступая за габариты бортов, и это придавало транспорту нелепый вид теплохода, уестествляемого звездолетом пришельцев. Как военные скрыли секретную начинку во время перехода с Северов – остается только гадать. Местные остряки немедленно прозвали это сооружение ЦЕРНом; сейчас «Макеев»-ЦЕРН держится милях в трех мористее «Адаманта», и его белый силуэт сливается с облачной пеленой на горизонте.