Мысли понеслись карьером, водоворотом, горным взбесившимся потоком. Объяснение одно: треклятый «Пробой» сработал, но как-то криво. Нештатно.
Пункт первый: куда делись «Можайск» с «Помором»? Ну хорошо, меня могло задеть краем Воронки, но ведь корабли по любому должны были отправиться в прошлое? Я встал на банку, кое-как примерился к качке, и огляделся. Пусто. Ни корабля, ни самолета, ни моторки. Похоже, я угодил в воронку один.
Пункт второй. Судя по температуре воды, на дворе лето. Да и солнце над горизонтом слишком высоко для весны. А ведь «Пробой», будь он неладен, был настроен на апрель 1854-го...
Где я нахожусь - это уже пункт третий. Обломок катера болтается в открытом море: в далекой дымке не видно ничего, хотя бы отдаленно напоминающего контуры крымского берега. И это хреново: ученые ни словом не обмолвились о том, что «Пробой» может перемещать объекты не только во времени, но и в пространстве.
Выходит, может?
Я хлопнул себя по лбу и протащил из-под банки багаж. Совсем мозги отшибло! В бауле - рация, стоит включить ее, и...
Я не успел дернуть за гермозастежку и это спасло мое, отнюдь не водостойкое, барахло. Волна накрыла меня с головой, сбила с ног и чуть не унесла баул за борт; следующая швырнула меня лицом на решетчатые пайолы. Я вцепился в какую-то деревяшку, прижимая к животу драгоценный багаж. Обломок кораблекрушения мотнуло еще несколько раз; порыв ветра утих, и мы снова закачались на мелкой волне.
Следует срочно принять меры, а то так и останешься ни с чем! Я запихал баул под банку и совсем собрался примотать репшнуром, как вдруг увидел пластиковый ящик.
Удача? Еще какая! Не знаю, зачем в разъездном катере аварийный контейнер с десятиместного спасательного плота, но для меня это настоящее сокровище. Можно вскрывать, не опасаясь коллизий вроде давешнего шквалика: все надежно упаковано и не боится морской воды.
Я отжимал защелки, чувствуя себя колонистом с жюльверновского острова Линкольна, дорвавшимся до заветного сундука. Так и есть! Даже опись содержимого на обратной стороне крышки:
***
* патроны сигнальные (ПСНД) - 6 шт.;
* водоналивная батарея "Маячок-2" - 1 шт.
* сигнальное зеркало - 1 шт.
* стакан градуированный, для питья - 1 шт.
* свисток сигнальный - 1 шт.
* боцманские ножи - 3 шт.
* ракеты парашютные шлюпочные - 2 шт.
* фонарь электрический герметичный - 1 шт.
* запасные батареи к фонарю - 4 шт.
* аптечка первой помощи - 1 компл.
* консервированная питьевая вода - 45 шт.
* аварийные продуктовые пайки - 10 компл.
* набор для ловли морской рыбы - 1 компл.
* набор материалов для ремонта плота, - 1 компл.
***
Особенно порадовали упаковки с питьевой водой - солидные консервные банки, никакой алюминиевой фольги, синие буквы на тусклой жести: «Вода питьевая консервированная». И год выпуска, выдавленный на донце: 1997. Ладно, будем надеяться, срока годности она не имеет. Интересно, откуда такая древность? Вроде бы, сейчас питьевая вода для аварийных комплектов пакуется в пластиковые мешочки по сто миллилитров... Может, боцман, хозяин катерка, трепетно относится к раритетам советской эпохи?
Опорожненная банка отправилась за борт. Я защелкнул в шлюпочный нож свайку - слегка изогнутый заостренный стержень, которым так удобно дырявить банку - и задумался. Есть, вроде, не хочется, да и не до еды сейчас. И уж тем более, не до рыбной ловли, хотя необходимый инвентарь присутствует. Ну, потребности организма в калориях будем удовлетворять потом, это потом - а пока припрячем в карман аптечку, так оно надежнее. И пора подумать, наконец, о связи. Рацию можно достать, - дождаться, когда волнение немного утихнет, и откупорить баул. А пока - пожалуйста, о нас позаботились: «ракета сигнала бедствия, парашютная судовая». Так, пункт первый: «отвернуть колпачок и осторожно извлечь шнур с кольцом...»
Ракета повисла высоко над головой и медленно опускалась, разбрасывая вокруг себя искры красного химического огня. Жаль, их всего две; зато видно издалека. Еще в наличии несколько сигнальных патронов, каждый с «дневной» и «ночной» начинкой», то есть с дымовой шашкой и ярким красным факелом. Так что, как говорится: «больше оптимизма, худшее впереди!»
III
Час после переноса