Я покосился на Дрона. Он украдкой подмигнул - давай мол, не тушуйся!
-... и вы хорошо ориентируетесь в интересующем нас историческом периоде, не так ли? - продолжал Сазонов.
- У меня есть две монографии о британском флоте в Крымской кампании, - осторожно ответил я. - Одна по организации службы винтовых линкоров, а вторая...
-- Я в курсе, - мягко прервал историк. - А еще вам случилось однажды поучаствовать в одном интернет-проекте на тему альтернативной Крымской войны. Думаю, вы не слишком удивитесь, когда узнаете, что в дискуссии участвовал и наш... хм... специалист. Кстати, он высоко оценил вашу эрудицию и склонность к нестандартным решениям...
«…нет, но каковы прохвосты! Не удивлюсь, если то обсуждение было запущено «товарищами» из Проекта К 18-54...»
Беседа продолжалась еще минут пять. Потом объявили рабочий перерыв, и мы с Дроном отошли к угловому столику. Я прихлебывал апельсиновый сок и удивлялся про себя. Выходит, неформальные брифинги бывают не только в голливудских фильмах? И наши вояки тоже научились привлекать толковых спецов, пусть и без погон? Ну, дай бог, бай бог...
Дрон выглядел каким-то смурным. Я ожидал, что он заговорит о своей роли в Проекте, но нет - пил маленькими глоточками сок и молчал.
- Слушай, а ты тоже туда отправишься?
Старый друг поскучнел еще больше.
- Увы, нет. На мне тут... ну, да неважно. Вернешься -расскажешь.
« ...вот оно что! Ясно, откуда этот минор...»
- Товарищи, соблюдаем режим секретности! - строго прогудел от соседнего столика генерал. Он, видимо, не признавал перерывов, пусть даже и рабочих. - По возвращении экспедиции будет решено, какие материалы подлежат ознакомлению, а какие - нет. Прошу не забывать об этом, Андрей Владимирович!
Я украдкой развел руками - что поделаешь?
Дрон в ответ криво улыбнулся. Казалось, он только что по-настоящему осознал: я-то увижу своими глазами то, о чем мы с ним мечтали столько лет, а ему придется довольствоваться тем, что «подлежит ознакомлению».
- И все же, неясно... - продолжал я вполголоса. Фомченко настороже, вон как ворочает локаторами! - Зачем вам перекраивать время? Если верить Брэдбери, это сотрет нашу реальность...
Дрон поморщился и украдкой скосил глаз на генерала.
- Я сам не очень в курсе. Вот отправитесь - Аркадий тебе все в деталях распишет. Концепция параллельных пространств, что-то из теории струн. Это не наша история, понимаешь? Что бы вы там не поменяли, здесь ровным счетом ничего не изменится. Короче, я сам толком не разобрался, некогда было...
«...некогда? Некогда разобраться в таком деле? Крутит старый друг, ох, крутит... нет, ничего я не добьюсь, пока не окажусь на той стороне. А там уж и разглашать будет некому.
IV
1916-й год, февраль.
В 20-ти милях от Зонгулдака
лейтенант Реймонд фон Эссен
Погода на Черном море переменчива. Вот и сейчас она подкинула малоприятный сюрприз - подлетая к точке рандеву, Эссен обнаружил, что «Александр I» и «Николай I» попали в полосу дождевых шквалов. Аппараты с «Алмаза» несколько минут назад покинули строй и ушли к зюйду, где в легкой дымке виднелся силуэт гидрокрейсера. А вот две других авиаматки прятались за серо-свинцовой полосой непогоды.
Кажется, пустяк, получаса не пойдет, как над "Александром" и "Николаем" откроется чистое небо. Но этих тридцати минут не было - моторы дохлебывали со дна баков последние капли газолиновой смеси. Можно, конечно, сесть на воду - на авиаматках скоро заволнуются и вышлют на поиски миноносец. Но болтаться в открытом море, ожидая помощь – удовольствие маленькое.
Оставался единственный вариант. Эссен дважды качнул плоскостями - «следуй за мной!» - и повернул на зюйд, к «Алмазу». Не беда: сядем, заправимся, а том, глядишь, распогодится.
Маневр повторили три гидроплана - номер 32 Марченко и Лобанова-Ростовского, и номер 18, прапорщика Корниловича. Остальные вразнобой покачали крыльями в ответ, и пилот аппарата 27, мичман Малышев провел большим пальцем по горлу и ткнул вниз. «Совсем пустые, - понял Эссен. - Ладно, пусть садятся, надо будет сразу послать «Заветного», пусть дотянет на буксире...»
***
До «Алмаза» долетели быстро. С гидрокрейсера пустили ракету, обозначая направление посадки; в стороне, кабельтовых в трех, лениво дымил «Заветный», приписанный на время набега к «Алмазу». На траверзе миноносца держался большой пароход, по виду - турецкий угольщик. Когда авиагруппа уходила на задание, его здесь не было; похоже, миноносники не теряли времени даром. Теперь «приз» отведут в Севастополь - судя по глубокой посадке, «турок» под завязку гружен дрянным зонгулдакским углем.