Теперь, прочтя не менее двадцати пяти источников и много тысяч слов, написанных о тех событиях, автор этих строк убеждён в следующем. Сам по себе туман не сыграл решающей роли, так как русские полагали, что широкий фронт британской армии имеет и большую глубину. Победой мы обязаны тем качествам британской пехоты, которые она выказала в ходе контратак. Снова и снова русские не просто получали отпор, но разбивались вдребезги и просто сметались с поля сражения. Обладая бесспорным численным превосходством, русские должны были победить, но блестящее командование младших офицеров и боевой дух, мужество и твёрдость каждого воина- британца по-иному решили исход событий. Это и в самом деле была «солдатская битва».
В восприятии англичан исторические события, известные как «Балаклавская битва» и «атака Лёгкой бригады», неразрывно связаны между собой. Почти каждому известны стихи Теннисона, а произведения Кэнона Луммиса, Сесиля Вудмен-Смита и других ещё дальше продвинули фокус исследовательского взгляда на эти события.
Атака же Тяжёлой бригады почему-то запомнилась меньше. Это обстоятельство вызвало интерес у Корелли Барнетта: в своей книге «Британия и её армия» он выразил удивление по поводу того, почему именно Лёгкая бригада стала национальной легендой и отчего объектом для создания сентиментального мифа была избрана бессмысленная военная акция, к тому же вызванная ошибочным приказом. Тогда как более успешная и не менее бравая атака Тяжёлой бригады, предпринятая в тот же день немногим раньше, осталась в тени.
А произошло это, думается, именно оттого, что атака Тяжёлой бригады была успешной: британцы всегда получают мрачное удовольствие от романтизации трагедий. И чем они кровавей, тем кажутся романтичней. Что и говорить, медали, которыми были награждены участники атаки Лёгкой бригады, стали самыми желанными приобретениями для всех коллекционеров, а их аукционные цены сделались особенно высокими. Что, кстати, вызвало производство массы подделок.
Другим обессмертившим себя событием было участие в сражении горцев (шотландцев) 93-го полка под Кадык-коем. Вокруг этого сюжета также было создано множество мифов, легенд и сентиментальных полотен. Впрочем, удивляет другое. Горцы были единственной частью, в полном составе принимавшей участие в этом сражении, тогда как медалями за Балаклаву были награждены едва ли не все британские полки. Этот факт представляется очень интересным и для историка, и для коллекционера.
Возможную причину такого парадокса можно найти всё в том же эмоциональном настрое на восприятие войны и в обществе, и в армии. Балаклавские события вскрыли ряд ошибок британской стороны: силы турок были оставлены без надёжного прикрытия, а сама Балаклава, считавшаяся британским командованием основной базой, была на деле очень слабо защищена. Позиции 93-го полка не имели ничего похожего на фортификационные сооружения. И в этих условиях горцы получили приказ: «Ни шагу назад. Умрём, где стоим!» Поэтому и наступление превосходящих сил противника, и стойкость британского сопротивления задним числом очень драматически были восприняты командованием и вызвали наградной энтузиазм.
Несмотря на то что герцог Ричмондский в своей речи в палате лордов 23 января 1855 года назвал героями Балаклавы горцев 93-го полка, а также Лёгкую и Тяжёлую бригады, награды, розданные по этому поводу, не имели географического критерия. Любому исследователю наградных листов участников Крымской войны очевидно, что почти в каждом полку были свои награждённые медалью за Балаклаву.
Восемнадцать крестов Виктории было заслужено британцами на полях сражения у Инкермана. Не достался крест лишь одному герою битвы: он оказался слишком мал для этой награды. Трубачу Томасу Кипу из 3-го батальона гвардейских гренадер было тогда всего десять лет. Этот бесстрашный малыш в разгар боя, под градом ядер и пуль, поддерживал костры, у которых могли согреться замерзшие бойцы, разносил им горячий чай, помогал раненым выбраться из-под обстрела, каковой по ним продолжали бессердечно вести русские. Его красный мундирчик на всю жизнь запомнился всем ветеранам Инкермана.