– Я в курсе, Ваше Высочество. Перебежчики говорят, что в лагере сплошной бардак, особенно после бойни, которую наш князинька устроил британской кавалерии. Лягушатники винят англичан в том, что из-за них не удается получить продовольствие, а те в ответ заявили, что будут стрелять в любого француза, который подойдет к их палаткам. Один из пленных рассказал: только за один день в драках убито и искалечено около шестидесяти человек!
– Прибавьте к полусотне перебежчиков – получается неплохой итог! Эдак они сами друг друга перебьют, нам и делать ничего не придется.
– Вы же понимаете, что нам нужны не их трупы. Шляпа великого Бонапарта непрочно сидит на голове Наполеона III. Во Франции многие озлоблены на него из-за предательства республики. Помните его лозунг: «Империя – это мир»? Вот вам и мир: целая армия на краю гибели, и к тому же снова в России! Думаете, газетчики и политиканы простят ему такое?
– И все же рассчитывать, что принц Наполеон, этот толстяк со смешным прозвищем, сумеет возглавить переворот – не слишком ли это смело? Да и батюшка, боюсь, не одобрит. Он слышать не может этих слов – «революция», «республика»…
– Наверное, сразу вспоминает, как отблагодарил Россию Франц-Иосиф за спасение его Империи? – поинтересовался Велесов. Великий князь вскинул голову, лицо его стало непроницаемым, в глазах плеснулся гнев. – Ну-ну, Ваше Высочество, не надо так! Никто не собирается ставить под сомнение государственную мудрость вашего августейшего отца. И потом – мы же не планируем приводить к власти какой-нибудь комитет общественной безопасности, или, не приведи Господь, парламент! Речь идет о законном наследнике самого Бонапарта! Вот вы изволили иронизировать насчет фигуры принца, а ведь и его великий предок отнюдь не был сложен как Аполлон. Что не мешало ему держать в кулаке всю Европу!
Так вот что они затеяли, подумал прапорщик. Не истреблять французов, запертых на плацдарме, а довести их до бунта лишениями, страхом, неуверенностью в собственной судьбе. А когда мятеж вспыхнет – поставить во главе подходящего лидера и направить штыки восставших на нынешнего владыку Франции. Что ж, воистину иезуитский расчет. Не все иноземцам свергать и убивать русских государей, пора им на своей шкуре испробовать, каково это.
Документы Проекта
«Крым 18–54».
Папка 11/14
Выдержки из расшифровки аудиозаписи совещания группы «Адамант».
От 9.10.1854.
Примечание от руки:
Фм – генерал-лейтенант Фомченко Н. А.
Кмн – капитан II ранга Кременецкий Н. И.
Вл – чл. коорд. шт. Велесов С. Б.
Рг – с. н. с. Рогачев В. А.
Кмн: У нас событие первостепенной важности, товарищи. Вчера вечером наконец пришел в себя профессор Груздев. Мы в этот момент находились в море и не могли отреагировать должным образом. Получив информацию от Николая Антоновича, я немедленно взял курс на Севастополь. Сейчас корабельный врач «Адаманта» в Морском госпитале, возле профессора.
Фм: Что он сообщает? Каково состояние Груздева?
Вл: Позвольте, Николай Иванович? Да, благодарю… Согласно полученной информации, состояние здоровья профессора не вызывает опасений – если не считать общей слабости, он прекрасно себя чувствует. Сам принимает пищу, охотно поддерживает беседу. Пока, конечно, не встает, хотя уже делал попытки.
Фм: А как он вообще пришел в себя – об этом ваш врач не докладывал?
Кмн: Да, если можно, Сергей Борисович, в двух словах…
Вл: В двух словах: никто не понимает. Пирогов уверяет, что ничего не предпринимал – приставил к профессору сиделку и следил, чтобы его вовремя кормили. Этим занимался наш фельдшер.
Фм: Вот фельдшера и расспросили бы! Вы что, маленькие, за ручку водить надо, сопли вытирать?
Вл: Его и расспросили, как только убедились, что состояние Груздева не внушает опасений. Получается, что, кроме Пирогова и сиделки, с профессором никто не контактировал, процедур, за исключением регулярного ухода, не проводил. Речь идет о простейших мерах по борьбе с пролежнями плюс кормление через желудочный зонд. Ничего такого, что могло бы повлиять на его состояние.
Кмн: И тем не менее он пришел в себя!
Вл: Да, пришел. Повторюсь, наш врач в недоумении. Как, впрочем, и Пирогов.