Примером терпимости хазар может служить обычай, описываемый другим арабским географом Масуди, согласно которому, в хазарской столице было семь судей: два для христиан, два для приверженцев учения Моисея, два для мусульман и один для язычников (шаманистов). В свете исторических источников хазары являются монотеистами. Они сохранили культ Бога, прототюркского Тенгри-хана, как древнюю традицию, что, вероятно, облегчило принятие ими монотеистических религий. Так, например, во время приема св. Константина, византийского посланника при хазарском дворе, хазарский каган, поднимая кубок, произнес тост: «Выпьем во имя Бога, Творца всего!». И когда св. Константин ответил: «Я пью во имя единого Бога и его Слова и Духа», хазарский правитель вновь подтвердил свой монотеизм: «У нас полное согласие, но есть отличие лишь в одном: Вы поклоняетесь Святой Троице, а мы Единому Богу».
Принятие религии Ветхого Завета хазарами, по меньшей мере их частью, включая двор хана и сановников, произошло по еврейским источникам в первой половине VIII века, а согласно мусульманским летописцам — при правлении халифа Гаруна-ар-Рашида (786—809).
В свете детального критического изучения, последние имеют предпочтение. Известно, что именно в это время караимская религия, которая возникла во время правления халифа Абу Джафара аль-Мансура (754—775), развила миссионерскую активность, обращая в свою веру народы других стран. Через Византию караимские миссионеры достигли степей Каспийского и Черного морей, где караимский прозелитизм нашел многих последователей среди хазаров, куман и других тюркских народов. Современные караимы являются потомками этих групп.
В последнем издании Большой Советской Энциклопедии в двух статьях, относящихся к хазарам (2-е изд., Москва, 1957, т. 46, с. 23 — «Хазарский каганат» и «Хазары») ясно утверждается, что «в конце VIII века правящая верхушка хазар приняла караимское вероисповедание».
Следует упомянуть некоторые попытки объяснить принятие учения Моисея (т.е. караизма) правящей верхушкой хазар, как противовес и оппозицию иностранным политическим влияниям соседних империй: христианской Византии и мусульманского халифата.
Такое объяснение принятия Ветхого Завета в результате определенной политической игры при хазарском дворе, обусловленной соперничеством между византийским и арабским влиянием, действительно дает решение этого вопроса. Во всяком случае, подчеркнем, что иудаизм или караизм не был господствующей религией в хазарском государстве. Знаменитый византолог Васильев констатирует: «Политическая мудрость и религиозная терпимость хазар и их каганов создали громадное, разноплеменное и экономически хорошо развитое государство, имевшее общие черты с восточной империей».
Где находится культурная среда, в которой следует искать остатки хазар? Этот вопрос уже ставился учеными. Русский тюрколог акад. Самойлович в статье о наследниках хазар видит продолжение хазарской культурной среды у карачаевцев, балкарцев, татов — кавказских горцев и, прежде всего, среди караимов. Для подкрепления своего тезиса автор искал доказательства в лингвистическом материале, относящемся к названиям дней недели.
Караимские названия этих дней действительно сохранили черты древних традиций, как прототюркских, так и христианских, и мозаистских. Так, воскресенье и понедельник по-караимски йех-кун, йех-баш-кун дословно «святой день» и «после святого дня» — тюркские термины, созданные христианскими миссионерами для обращенных ими тюркских народов, например, команов (половцев). Название пятницы на тракайском диалекте — бараски и на галицком — айне подтверждается кавказскими языками: греко-византийского происхождения — параски, параскеби и ирано-персидского — адне, азне; а по-чувашски — эрне-кун. Мозаистский элемент представлен названием субботы у караимов «шабат-кун» и подобно им у команов (шабат-кун) и (улу-кун) и почти всех этнических тюркских групп Кавказа (кумыки, карачаевцы, балкарцы), а у чувашей — «шемат, шуват».
Аналогично, и в караимских, и в команских названиях месяцев обнаруживаем древние тюркские традиции наравне с мусульманскими, христианскими и мозаистскими. Кроме того, этот календарь не только служит доказательством «интеррелигиозной» среды, столь характерной для Хазарии и оставшейся с «наследниками» хазарской культуры. Значительная часть терминологии караимского словаря, связанной с богослужением или ритуалом, преимущественно арабско-персидского мусульманского происхождения.