Из дальнейшей хроники известно, что среди караимов в Чуфт Кале выдвинулся род Хаджи Мусалы, который дал ряд правивших здесь князей, носивших не соответствующие их скромному положению титулы, вроде “великого князя”, “державного главы обеих крепостей”, как о том можно судить по надписям на надгробных памятниках.
...Владения караимских князей ограничивались небольшой округой, с центром в Чуфт Кале, и ближайшими от этой крепости селениями: Таш-Ярган, Ягмурча, Чабак, Коксу и др. Таким образом, караимы, жившие в большом количестве в Мангупе, Херсонесе, Солкате, Кафе, Согдае, Отузе и др. многочисленных селениях, оставались вне пределов округи, под властью греков и генуэзцев. Проф. Хвольсон отмечает, что караимы в случае надобности умели защищать свое “довольно укрепленное место”, ссылаясь при этом ид-князя Эльягу, который пал в 1216 году при защите крепости/от генуэзцев [63]. “Крепкою стеною был он для своего народа внутри крепости и вне ее” переводит проф. Хвольсон надпись на могильном камне, воздвигнутом в память этого князя.
В 1420 году здесь образовалось особое, независимое от Золотой Орды, ханство под властью династии Гиреев. Первоначальной его столицей был город Старый Крым (прежде Солкат), который назывался просто Крым, как видно из надписей на монетах, битых в этом городе первым ханом — Хаджи Гиреем. Караимский историограф XVIII в. Дауд Ага повествует, что вождь караимов князь Элйзар явился в Старый Крым к Хаджи Гирею и “отдался под его высокую руку” [64]. Хан, — говорится далее, — обласкал его, сказав, что и впредь будет признавать Элизара начальником над караимами и поручид ему в то же время команду над крепостью, куда будет переведен и ханский монетный двор, и всем караимам пожаловал тарханский титул. Слова этого историографа и пожалование всех караимов тарханством подтверждается, как в упомянутых источниках, так и в отчеканенных монетах. Так, О. Ретовский — самый основательный исследователь крымскотатарской нумизматики свидетельствует, что с 867 года Гиджры (1462 г.н.э.) по 957 г. (1550 г.н.э.), монеты крымских ханов чеканились исключительно в Ч. Кале [65]. Караимской крепости придавалось особо важное значение и в виду того, что здесь в трудные моменты междоусобиц искали убежища и сами ханы Крыма [66], которых здесь укрывали и защищали все те же караимы. В ханских ярлыках, пожалованных караимам за военную службу, т.е. за охрану крепости, они были причислены к почетному в ханстве сословию тарханов (военной аристократии), свободных от суда, многих податей и повинностей [67].
Турецкий путешественник второй половины XVII века Эвлия Челеби был поражен, посетив Чуфт Кале, и увидев здесь свободное, самостоятельное господство караимов, которых он хотя и называет евреями по вере, но все же потом выясняет разницу между этими’двумя народами. У него читаем: “Внутри крепости имеется 1530 крытых черепицей, каменных, роскошных, превосходных и благоустроенных еврейских домов. Мусульман здесь нет вовсе: даже комендант крепости, гарнизонное войско, надзиратели, привратники все евреи” [68]. Показания Эвлия Челеби свидетельствуют в то же время о высоком доверии, которое оказывали ханы караимам, предоставляя им свободу правления в своем городе-крепости. Доверие это подтверждается и тем, что ханы отдавали в Чуфт Кале под охрану караимов и знатных пленных, равно как и задержанных иностранных послов, как это делалось и в Стамбуле, где по повелению султана заключали их в Семибашенном Замке. В Чуфт Кале томился в течение двадцати лет (1660-1680) в неволе русский боярин Василий Борисович Шереметьев. Здесь же содержались стольный князь Андрей Ромодановский (1861-1881), московский посол Василий Антемиров (1692-1695), польский коронный гетман — Николай Потоцкий (1648) и мн. др. [69,70].
XII
Жители Чуфт Кале, делясь на две родовые ветви, соответственно причислялись к двум тамгам, т.е. к тюркским гербам: сенек — тамга (вилы) и калкан — тамга (щит), почему мы и видим изображение этих тамг на мраморной плите, вделанной в стену над главными воротами крепости. О такого рода гербах — тамгах, проф. В. В. Григорьев дает пояснение: “У народов тюркского и монгольского племени, каждое поколение имело и имеет искони, свою особенную тамгу, которая употребляется всеми его родами, выжигается на лошадях и рогатом скоте, изображается иногда на вещах и вообще служит для принадлежащих к поколению лиц символом собственности, который налагается везде, где нужно его обозначить.” [71]. Родовые тамги татарских ханов, например, тарак-тамга (гребень) Гиреев изображалась на чеканившихся ими монетах, вплоть до последнего хана Шагин Гирея (т.е. до 1783 г.).