— Классно… «Гнилая вишня»… Надо же… — весёлый мужик глянул на часы и покачал головой:
— Блин, полшестого вечера! — и энергично почесав себя за ухом, шмыгнул носом и быстро заговорил, обращаясь к Толстому:
— Если ты, друг, выручишь меня — дам денег нормальных. И вы, добрые люди, мастера на все руки, — повернулся он к собиравшим свои пожитки ремонтникам, — не откажите в помощи путнику!
Володя переглянулся с Шуриком. Билли Бонс крякнул, и, положив на место спецовку, придал лицу самое внимательное выражение. Шурик заинтересовано спросил:
— А чо делать-то надо?
— План простой: мы сейчас на его «гнилой вишне», — светловолосый мужик ткнул пальцем в сторону Володи, — жмём в Симферополь. Магазины там, я думаю, никак не раньше семи вечера закрываются. Берём все запчасти — и опять сюда. А вы к тому времени, — тут пижон притворно строго посмотрел на застывших от такой прыти мастеров, — снимаете с моей тачки всё повреждённое барахло и готовитесь к его быстрой замене. Ночной тариф — плачу втройне!
— А когда он начнётся, твой ночной тариф? — хитро подмигнул Шурик, доставая из кармана ключи от гаража.
— Он уже начался, — широко улыбнулся весёлый мужчина. — А теперь давайте знакомится, раз такая возня приключилась…
Тут случилось странное. Костров, всегда такой тяжёлый на новые знакомства, первый протянул руку весёлому парню:
— Володя. Можно звать «Толстый» — я привык. Только у меня бензина мало. И шаровая постукивает.
Светловолосый мужчина крепко пожал протянутую руку и успокоил:
— Заодно и шаровую тебе купим. И бак зальём И сверху накинем, чтоб не скучал. А вас как звать-величать, мастера-кудесники?
— Шурик. А это — дядя Коля. Для знакомых просто — Билли Бонс.
Повеселевший владелец «фольса» ещё раз улыбнулся и как заправский урка цыкнул в сторону сквозь зубы. Затем обвёл взглядом своих новых знакомых и представился:
— Виктор. А для знакомых — Виктор Павлович Карытин. Ну что, братва — по коням?
Пока Володя звонил по мобильнику жене и объяснял причину задержки, Виктор Павлович Карытин, испросив разрешения, успел проскочить на «гнилой вишне» в продуктовый магазин, стоящий у дороги.
— Не хавал ничего целый день, — виновато пояснил он, и, ловко развернувшись, аккуратно ускользнул по размокшей дороге. Через минут десять он вернулся и вытащил объёмный пакет из салона машины.
— Это вам, мужики, подкрепитесь. Здесь шамовка и сигареты. Только бухала не брал — у нас сухой закон объявлен вместе с ночным тарифом! После ремонта — хоть залейтесь!
— Да мы и не пьём совсем, шеф, — весело отозвался Шурик.
— И не курим! — кашляя, прохрипел из глубины гаража Билли Бонс, окутанный густыми клубами табачного дыма. Кряхтя и матерясь, он уже что-то снимал с передней подвески пострадавшего «фольксвагена».
— Ну, как? С домашними договорился? — спросил Карытин Володю, когда они уже вырулили на трассу.
— Да жена всё равно не поверит — в ночь, и вдруг на заработки… Кого-то везти за запчастями. Моя Алёна и при более разумном объяснении всегда может по жопе настучать, — смущенно пояснил Толстый и покачал головой. — Это ещё мягко говоря…
— А ты что, ходок? Часто блудишь? — Витька озорно ткнул в бок Кострова, засмеялся и ободряюще добавил:
— Да ладно тебе — не стесняйся! Можешь не отвечать на пустые вопросы — вижу серьёзного мужчину перед собой!
Толстый тоже улыбнулся. Пижон всё больше начинал ему нравиться. И эта его непосредственная беседа с мастерами. И простая, без понтов, манера заговаривать с совершенно посторонними людьми. И главное — совершенно спокойное отношение к деньгам. Володя даже про себя уточнил: «Именно спокойное отношение, а не щедрость… «Фолькса» нового на ровном месте хрюкнул — и хоть бы хны. Даже не вспоминает. Наверное, бабла немеряно у парня…»
— Да, кстати, — промямлил Витя, пережёвывая какую-то снедь из пакета, — а ты хошь потрескать? Правда дерьмо одно — шоколадки да сок.
— Неа. Мне сегодня аппетит испортили… До сих пор подташнивает.
Машина ровно шла по мокрому асфальту. Только вот дальний свет работал как-то вяло и неубедительно. Поэтому Володя совсем не любил ночные поездки. Особенно теперь, когда все стали цеплять на отечественный хлам различные противотуманки и вставлять в них лампы бешеного накала. Иногда ночью, при встрече с таким охламоном Володя вообще ничего не видел. И потом ещё минуты две ехал как слепой.
— Хорошо прёт тёзка мой, — первым нарушил Витька тишину, — только свет по-моему слабоватый.
— Что да — то да… Я вообще машиной доволен. Хоть и десять лет ей с гаком. Бегает лошадка, — отозвался Толстый и переключился на ближний. Видимость стала немного лучше.