Февраль. «Главное – ввязаться в бой…»
Погода холодная, выпал снег.
Настроение неопределенное. С Женей отношения оставались натянутыми из-за того, что я назвал ее «неблагодарной».
Утром я просмотрел материалы по учебнику. Был у Леонида в министерстве, поговорили о сборнике и пр. Встретил Сережу Павлова, из команды Бабаяна: пока все неясно. Отправил свои тезисы на научную конференцию в Свердловск, но сам туда я не смогу поехать. После обеда много времени ушло на магазин и поликлинику. Мой врач Малахов сказал, что кардиограмма у меня нормальная, но «есть признаки дистрофии». Вечером я посмотрел газетные вырезки по предвыборной кампании для подготовки статьи в Киев. Хорошо, что «Крымские известия» не опубликовали мою статью, так как она была, действительно, сырая, да и намеки мои выглядели бы сегодня наивными.
На следующий день я побывал на Политсовете партии, на котором было зачитано обращение к Президенту Мешкову. Затем обсуждали предвыборные дела. Конечно, все – сплошная маниловщина. Но отношение ко мне стало более лояльным. Я предложил включить в партийный список «презентативных» лиц, а также создать блок «Доверие». Выдвинул предложение рекомендовать Президенту человека на пост советника по межнациональным отношениям. Дело кончилось тем, что Бабаян предложил заняться этим мне.
На улице «случайно» (?) встретил Ингу, с которой мы не виделись с прошлого лета. Инга. – коллега по моей бывшей кафедре. Очень эффектная и темпераментная женщина «восточного типа», немного младше меня. Наш «роман» начался, по ее инициативе, почти сразу же, после моего приезда в Симферополь. И развивался у всех на глазах очень бурно в течение пяти лет. Она была в очередном разводе и воспитывала двух мальчишек-школьников, с которыми у меня сложились доверительные отношения. Мы с ней прекрасно понимали друг друга. Официально оформить наши отношения браком мы не спешили, так как оба прошли тяжелый семейный путь и ценили «воздух свободы». Кроме того, я предчувствовал, что, если моя дочь (она приехала позже) узнала бы, что у меня есть кто-то, кроме нее, я потерял бы ее навсегда. Вместе с тем у Инги, при всех ее очевидных достоинствах, я со временем обнаружил очень серьезный женский недостаток, вернее – слабость. Она не могла долго обходиться без мужчины. Это было причиной иногда вспыхивавших ссор «ревности» и даже временных «расставаний». Однажды, находясь в Питере, (Инга в это время была в командировке в Москве), я встретил ее на Невском проспекте под ручку с мужчиной, которого она представила как своего «попутчика». После этого наш «разрыв» длился необычно долго, но как-то, в конце концов, все вернулось в обычное русло. Резкий перелом произошел год назад, когда врачебный диагноз установил, что я серьезно болен. Надо отдать ей должное, она «боролась до конца». Но после того как поняла, что я потерял «мужские способности», она просто однажды ушла из моей жизни. Это произошло летом после моего возвращения из санатория. Я не предпринял никаких усилий, чтобы ее вернуть, потому что догадывался, что она уже нашла мне «замену». Когда она не поздравила меня с пятидесятилетием, я понял, что «роман» закончен…
Почему она появилась сейчас? Мы прошлись по центру города. Поговорили, но ее реакция была индифферентной. Что бы это значило? Возвращаться к ней я не собирался, хотя жить без женщины становилось все труднее…
В четверг набросал черновик статьи об итогах президентских выборов для Киева. Затем переделал текст уже подготовленной статьи для «Крымских известий», но она явно не получалась – не было главной идеи.
Тут еще Женя испортила настроение – не пошла опять в школу. Днем она отсыпалась, вечером сидела у телевизора, учебу забросила, мне грубила…
Мне было понятно, что ей сейчас нелегко. В детстве она была окружена вниманием близких, в семье ее все любили. У нее ни в чем не было отказа. Она занималась музыкой, спортом, много читала, росла симпатичной, живой и доброй девчонкой. Тогда у меня была определенная уверенность в ее будущем, подкрепленная ее способностями и моими возможностями. Позже я старался избавить дочь от «сопереживания» происходившего развала семьи. За что и последовала расплата. Мой неожиданный для нее отъезд и последовавший развод (который от нее долго скрывали) явился для дочери сильным ударом. И благополучный мир вокруг нее рухнул. Произошедший развал Советского государства и у меня выбил почву под ногами, в одночасье подвесив меня над пропастью как марионетку. Как следствие я превратился для дочери лишь в далекий образ воспоминания о былом кумире. Кем я был сейчас и что я мог для нее сделать, если даже накормить ребенка досыта не мог?!