Русское Рождество отмечал один. Женя не приехала, Погода стояла летняя (15 градусов), на деревьях набухли почки. Вечером смотрел кабельное ТВ (за которое тоже не плачено уже два месяца).
7 января. По радио выступал Леонид Грач (первый секретарь КПК), поносил Н.В. Багрова с пафосом правдолюбца. Вчера по ТВ Сергей Шувайников «костил» Юрия Мешкова.
…Суббота прошла в работе. Почти весь день сидел за печатной машинкой, готовя тексты лекций. Заходил сосед Владимир Александрович (бывший военный авиатехник) посоветоваться на счет завещания. Я подумал, что надо бы и мне этим заняться…
10 января. Крымская программа ТВ показала Багрова, рассказавшего свою биографию, и видеосъемку с митинга Юрия Мешкова, участники которого брали штурмом Дом профсоюзов, где в это время находился Багров. Кажется, предвыборная кампания достигла маразматического пика. По городу расклеены афиши и листовки («Багров – человек морали» и пр.). Багров активизирует свою кампанию, педалируя на биографию.
***
…Николай Васильевич Багров, бывший первый секретарь Крымского рескома КПУ, в горбачевские времена стал председателем Верховного Совета АРК. К лету 1991 года у него обострилось противоборство с его преемником в рескоме компартии Леонидом Грачом. В это время все активнее заявляло о себе движение крымских татар, поддержанное Багровым (очевидно, по указанию Горбачева). В июле 1991 года крымско-татарский курултай заявил о принятии статуса народа, «ведущего национально-освободительную борьбу». Во время «путча ГКЧП» в Москве Багров занял «выжидательную» позицию. Но в августе была принята Декларация «О государственном суверенитете Крыма», которая наделала много шума в средствах массовой информации. Багровский Верховный Совет поддержал украинский референдум о «незалежности», который явился смертельным приговором Советскому Союзу. Ельцин не проявил ни малейшего интереса к Крыму, создав в результате сложнейшую проблему по статусу Черноморского флота.
Между тем в Крыму был поднят вопрос о референдуме по поводу «возвращения» Крыма в Россию. Это и поставило Багрова в «затруднительное» положение». 5 мая 1992 года на сессии Верховного Совета АРК Николай Васильевич заявил, что «Крым всегда будет стремиться к самым широким связям с Украиной и Россией, как бы ни складывались обстоятельства». На этой же сессии был принят «Акт о государственной самостоятельности Республики Крым» и Конституция АРК с целью заставить Украину считаться с республикой как с самостоятельным субъектом договорных отношений. Но результат произвел в Киеве эффект «разорвавшейся бомбы». В своем выступлении на сессии Верховного Совета Украины 12 мая Багров сказал: «Думаю, что нынешнее общество еще не осознало того, что, став на путь создания независимых национальных государств, оно тем самым обрекает себя на определенные и очень опасные правила игры». Его выступление вызвало бурную отрицательную реакцию украинских депутатов.
Встретив столь жесткий отпор в Киеве, Багров вынужден был отступить, и последовал ряд «редакционных изменений» текста Конституции АРК. И, наконец,12 сентября был объявлен «мораторий» на «крымский референдум»…
***
…Погода стояла прекрасная.
Вернулась из Москвы Лида.
Я выступил с лекцией в музыкальном училище перед директорами школ «эстетического воспитания» районов. Выглядели они не бодро, но сдаваться не собирались. Приняли меня хорошо. Договорились, что надо у детей формировать «чувство формы через деятельность». А закончили… требованием денег. Я пытался им объяснить ситуацию в стране по аналогии с судном, потерпевшем крушение в море. Ведь ясно, что далеко не все смогут добраться до берега, многие обречены на гибель…
Потом провел занятия в «Юридическо-экономическом университете» в Художественном музее. С этим музеем у меня была давняя дружба. В ленинградские студенческие годы я серьезно заинтересовался живописью. В Эрмитаже бывал регулярно, а в Русском музее даже один летний сезон работал экскурсоводом. С тех пор в своих частых поездках по городам Советского Союза, а затем и заграницей, я всегда посещал художественные музеи. Сначала я был покорен русской «классикой», особенно «передвижниками» и Левитаном. Затем познакомился с эстетикой импрессионистов и влюбился в них на всю жизнь: Мане, Ренуар, Дега, Гоген, Вангог, Коровин и другие. В их произведениях меня восхищало их тончайшее восприятие света. В последние годы занялся глубоким изучением мировой истории изобразительного искусства, что доставляло мне глубокое удовлетворение.