- А Вы веруете во Христа?
- Вообще, да.
- Значит, ничего страшного не произошло. Вот если бы вы были язычники или... - и он сказал какое-то странное слово.
- Нет, мы не язычники, и не эти, как ты их назвал, мы пришли с миром, и хотим купить у тебя Уолфиш-Бей и побережье южнее до Оранжевой.
- Там нет воды!
- Это ничего! Мы всегда сможем её привезти. - 'кобра' показал на машину.
Довольно долго они торговались, затем подошли к машине с подарками и ударили по рукам. Саша Астафьев протянул Йонкеру договор. Читать и писать Йонкер не умел. Поставил крест и приложил палец, ребята выгрузили товары, их почти сразу забрали местные. Кроме вождя, к машинам никто не подошёл. Местные довольно высокие, головы измазаны красной краской, и сами намазаны ею. Выглядит это специфически. Некоторые, как Йонкер, имеют одежду, остальные только набедренную повязку. Народа в посёлке не очень много. В загоне небольшое количество скота: коров и коз. Мужчины поголовно вооружены холодным оружием, в основном европейским. Но, встречаются и уникальные экземпляры. Женщины, почти все с детьми. Ещё немного поговорив и расплатившись, 'Кобра' развернул колонну и по следам вернулся обратно. Южное побережье совершенно никого не интересовало. 100 золотых рублей, и богатейшее месторождение алмазов стало принадлежать России. Спустя несколько месяцев, вот так неспешно всё тут делается, пришёл ещё один конвой с вооружением и техникой, корабль с топливом в бочках и новой партией переселенцев, которых сразу подключили к работам на руднике в урочище Плюм. Там обнаружены три кимберлитовые трубки: две небольшого размера, а одна - огромная. Получена первая промышленная 'продукция'. Также, несколько крупных алмазов выкуплено у местных модниц племени нама. Один, размером в 86 каратов, голубого цвета, был отправлен 'Коброй' в дар Марии Александровне, с целью ускорить поставку необходимых войск и материалов. Тем не менее, Сергей, в радиограмме 'Кобре', напомнил тому, что спешка нужна только при ловле блох. Рекомендовал основные усилия направить на создание поливных площадей и рыбзавода в бухте Уолфиш. В остальном, придерживаться плана. Завоевание Капы требует значительных усилий по логистике. Тем не менее, небольшая разведгруппа выдвинулась в сторону Оранжевой республики и Трансвааля. Требовалось вступить в переговоры с бурами, которым очень не понравилось то обстоятельство, что их согнали с обжитых мест. И, главное, надо предложить им такие условия, чтобы им было выгодно покинуть те местности, куда они забрались. Особенно: Йоханесбург. Наконец, в начале 1856 года эскадра Черноморского флота вошла в Столовую бухту. Кэйпфорт в то время был небольшим городком, примерно, как Севастополь тех времён. Занимал пару-тройку миль на южном берегу Столовой бухты. На берегу залива Фолз существовал ещё один порт Странд, спрятавшийся от океанских волн за скалой Гордонса. Рядом были разбросаны фермы и небольшие посёлки. Климат для крымчан привычный, только ветра посильнее, да волны побольше. Да непривычное поведение облаков, накрывающих белой ватой местные вершины. Единственное отличие: нет лесов, но довольно много кустарника. Местные называли его буш. Подход эскадры был для местного генерал-губернатора генерал-лейтенанта сэра Гарри Смита, 1-го баронета Аливаля, кавалера ордена Бани, полной неожиданностью. Впрочем, атаковать эскадру из 46 судов и кораблей он не решился, тем более, что выгрузка морской пехоты и техники пошла в северной части бухты непосредственно на пляжи у Блоуберстранда, а форт Роббен на одноимённом острове не отвечал на телеграфные и световые запросы. Губернатору подвели коня, и он, в окружении таких же красных мундиров, выдвинулся на север узнать, что за непрошенные гости прибыли на 'его земли'. Во главе колонны противника двигался БМП-4, с сидящей на броне пехотой. Жарко! А так ветерком продувает. На появление противника они никак не среагировали, лишь немного перевели автоматы в иное положение. Генерал-лейтенант с отрядом продолжал 'бесстрашно' сближаться с противником. Но, лошади, услышавшие незнакомый звук лязганья гусениц, заупрямились, и строй сбился. БМП тормознул, и пехота привычно посыпалась с брони, залегла и стала невидимой для противника. Лишь один человек в пятнистой форме и округлом шлеме остался стоять у края дороги и бронетранспортёра. Левой рукой он показывал знак 'Стоп': поднятую ладонь на вытянутой вперёд под углом руке. До генерала донеслось по-английски: 'Один ко мне, остальные на месте!'. Генерал тронул лошадь, он уже догадался, кто прибыл в гости: в лондонских газетах двухлетней давности были такие литографии с рисунков, сделанных лондонцами в момент захвата королевы. Только литографии были черно-белыми, а форма и окрас боевых машин были зелёно-желтого цвета с многочисленными пятнами, как черного, так и других цветов. Профессионально окинув взглядом окраску, генерал понял, что в буше эту технику и людей не рассмотреть, так же, как он сейчас не видит стрелков, взявших, несомненно, на прицел его отряд. Камуфлированная фигура подала знак 'спешиться'. Генерал неохотно выполнил эту команду, и отпустил лошадь. Фигура двинулась ему навстречу. Они встретились в 100 метрах от БМП.