- Что скажете, Сергей Юрьевич? - царь обратился к Сергею.
- Штат Министерства Госимуществ раздут до предела, новые формы учета внедряются непростительно долго, постоянные проволочки, приписки на местах, выборочный контроль выявил недостачу почти 21 миллиона десятин посевных площадей, выведенных из-под налогообложения за счет взяток на местах. Я не обвиняю непосредственно Его Сиятельство! Никаких сомнений в честности господина Министра у меня нет, но, навести порядок в своем Министерстве ему придется прежде, чем он получит дотации на увеличение штатов.
- Вы слышали, Павел Дмитриевич?
- Государь, помилуйте! Ну как окаянных урезонить?
- Ввести обязательные контрольные промеры, милейший Павел Дмитриевич! - сказал Сергей. - А не дожидаться, когда контрольная комиссия проведет их. Я не сомневаюсь в вашей честности, граф, знаю вашу заботу о подчинённых, что редко встречается в министерской среде; отдаю должное Вашей энергии, взвешенности поступков, последовательности в достижении цели. Но, мне кажется, что вы несколько увлеклись проектом моего устранения из политики, и, вместо того, чтобы разбираться в реальных недостатках работы Вашего министерства, взялись поддерживать тех людей, которые желают остановить каток реформ. Они и рады этому обстоятельству, и Вас, первого, под него и сунули. Я слишком хорошо знаю Вашу роль в освобождении крестьян и земельной реформе, поэтому мягко, пока, реагирую на недочеты в работе, милейший Павел Дмитриевич. И надеюсь, что Вашей энергии будет достаточно, чтобы к маю закрыть имеющиеся недостатки. Полугода должно хватить.
Граф Киселев несколько раз хватал воздух ртом, чтобы ответить, но постоянно косился на улыбающегося императора, и его смелость как рукой снимало. Он был придворным до мозга костей. Выступать против 'любимчика' царя он побоялся, видя, что государь того поддерживает.
А в далёком Йоханнесбурге вечером того же дня молодой князь Николай спросил Кобру:
- А ты давно знаешь князя Михайлова? - его так воспитывали, он обращался на 'Вы' только к членам императорской фамилии. Впрочем, 'Кобра' отвечал ему тем же. На недоуменный вопрос мальца: 'Как же так?' ему доступно объяснили, что это другое государство, и власть династии Романовых сюда не распространяется. Каждый остался при своем мнении, но Александр, отправляя сюда сына, приказал ему во всем слушаться Александра Ивановича.
- Давно. Мне тогда было на три года больше, чем тебе. Я тогда срочную в 76-й служил. Нас Хаттаб зажал под Бамутом, раскидав по склонам снайперов с крупнокалиберками. Вывели из строя всю технику. Осень, дожди хлещут, низкая облачность. Вертухи не летают, командование ничем помочь не может. Потом говорят, что к нам ушла 'семерка'. Что это такое мы не знали. Ночью подошло семь человек. Что бросилось в глаза: кругом грязь, просто непроходимая, а они пришли с почти чистыми берцами. Одеты не так как мы, за спинами большие рюкзаки, а не эРДэшки, как у нас. Все в 'лешаках'. Сразу сели чистить оружие, а не отдыхать. Один из них сказал нашему лейтенанту: 'Доложи, 'Седьмой' прибыл. И подготовь карту'. А сам вытащил из чехла здоровенную КСВК, и начал её чистить с неполной разборкой. Пятеро уже закончили чистку, вскрыли по банке консервов, поели и прикемарили. А двое с 'крупняхами' продолжали готовить оружие. Они здорово отличались от нас. Настоящие 'псы войны': всё подогнано, ни одного лишнего движения или детали, всё бесшумно, очень молчаливые. Их командир собрал свою 'пушку', набил два магазина и сунул их за пазуху. 'Показывай! И где были потери?' - сказал он лейтенанту. Тот многословно начал давать информацию. 'То есть, постоянного наблюдения за противником не велось? Где труба?' Минут двадцать он смотрел куда-то во тьму, что он там видел осталось никому не известно. 'Всё, по коням!' Его бойцы встали, на головах были ноктовизоры, он рукой показал команду: 'Попрыгать'. Оставил на столе какую-то странную рацию, и они ушли. Под утро раздалось три выстрела из крупнокалиберных винтовок, потом несколько очередей из двух 'печенегов'. Чехи попытались было дернуться, но прозвучало еще несколько одиночных выстрелов, очереди из пулеметов и АГС. Мы добавили, и всё стихло. Как только стемнело, чехи начали отход, сопровождаемые огнем этих двух групп. На склоне мы подобрали на утро четыре крупнокалиберных 'Баррета 82'. Снайперов у 'чехов' было четыре группы. Группа 'Седьмого' помогла нам починить один из четырех бэтээров, и мы все ушли вниз, оставив позицию. Уже в Ассиновской, на базе, я подошел к 'седьмому' и попросился в его группу. 'Сержант, у меня в группе только офицеры.' 'А где их готовят?' 'Сейчас? В Новосибе.' На следующий год я поступил туда, на разведывательный факультет. А потом оказался в бригаде, которой командовал 'Седьмой'. Ну, а потом здесь.