— Дмитрий! Зайди!
Он попытался доложиться о прибытии: Батова он не видел больше недели. Тот отмахнулся от рапорта:
— Что у тебя произошло с Мехлисом?
— Собственно говоря, ничего, товарищ генерал. Я доложил об этом по команде: мою роту направили выгрузить боеприпасы под Карасу-Базар. А там, у батальона, который держал посёлок, заканчивались патроны, пришлось выдвинуться вперёд и прикрыть район разгрузки, иначе бы их смяли. Удержали правый берег Биюк-Карасу, с помощью полковых гаубиц подавили батарею на западной окраине, а затем миномётную батарею. Захватили плацдарм на левом берегу: три квартала поселка по фронту, и сдали их подошедшему 509-му полку. Потери: один человек убит, одиннадцать легко ранено. Носимый боекомплект подходил к концу, патронов к МГ, а их у нас 20 штук, на складах боепитания не было. Я вывел роту из боя.
— А причём здесь Мехлис?
— Он находился на МТС возле КП 655-го полка. Я отходил первым, вместе с радистом, его за забором не видел. Он слева был, а я шёл к машинам. Я был в камуфляже, он меня с бойцом перепутал, у меня же винтовка. Он меня окликнул и спросил: Почему отходите, боец? Я представился и доложил, что вышел из боя, так как выполнил свою задачу. Он начал говорить про какой-то приказ Сталина, который нам не доводили. Я ответил, что никакого приказа Сталина я не получал, получил и выполнил приказ подполковника Нечихайло. Тут влезла со своими замечаниями краснофлотец Красовская, которой я приказал замолчать и не вмешиваться. После этого рота отбыла в расположение.
— С кем согласовал отход?
— С командиром 509-го полка майором Рыльцевым, с командиром роты, на позициях которой мы располагались, старшим лейтенантом Бирюковым. Мы подменили его сводную группу.
— А с армейским комиссаром, почему вопрос не согласовали?
— А откуда я знал, что он находится там? И, что произошло, собственно? Приказа штурмовать Карасу-Базар я не получал. Помог мужикам удержать посёлок и отошёл, так как не своим делом пришлось заниматься. Мало того, что постоянно Нечихайло роту третировал разгрузкой-погрузкой, так ещё и за 44-ю армию воевать, что-ли?
— Ладно-ладно, ты не шуми! Ты что-то не договариваешь! Я тебя, как облупленного, знаю! Ты, просто так, из боя хрен выйдешь! Не ври, а говори, как есть!
— Я бы расстрелял командира 236-й дивизии. — выдавил из себя Дмитрий.
— Я бы тоже, дальше!
— В общем, пока было темно, и, командовали всем комбат Шаронов и комполка Князев, всё шло нормально. У меня 40 пулемётов, двадцать из которых с оптическими прицелами, 20 снайперов и 23 автоматчика. Задавили мы немцев, только миномётчики сильно мешали. Мотались туда-сюда по посёлку, никак их накрыть не могли, а в полку миномётов нет. Охотились за ними с помощью гаубиц, а стреляют их артиллеристы херово. До утра с ними и промаялись. Тут какой-то козёл послал батальонную группу вперед. Немцы отошли на квартал, оставив в каждом доме прикрытие. И положили на землю мужиков. Пришлось идти вперёд и выбивать «прикрышку», так как у батальона гранат почти не было. Прошли квартал, но запасы гранат не резиновые. Тут кто-то посылает вперёд танки, с 20мм «пукалкой»! А они даже стену пробить в доме не могут. Пехота не пошла, танки сожгли. Двадцать штук. Следующим номером программы явно был бы штурм посёлка моей ротой. С пустым боекомплектом. Под таким командованием идти в бой бессмысленно. Рота вела бой грамотно и почти без потерь. Бойцы у меня, что надо. А управлять боем надо уметь, и точно рассчитывать каждый шаг, и каждое движение. Была бы безвыходная ситуация, я бы остался, а так, класть роту из-за какого-то…
— Прекрати немедленно! Ладно, всё понятно. Тут тебе Мехлис какой-то подарок оставил. Возьми! — он достал из стола и протянул Дмитрию пакет. Дима покрутил пакет в руках, и вскрыл его! Совершенно непроизвольно у него вырвалось:
— Ах, ты ж, сука!
— Что ты сказал? — спросил Батов, но увидев побелевшее лицо Матвеева, протянул руку, — Дай!
Дмитрий покачал головой, но Павел Иванович с силой забрал пакет и вытряхнул его на стол. Оттуда выпала упаковка немецких презервативов.
— Что это? — спросили Горшков и Бархоткин.
— Не понял, что за дурацкий подарок? — сказал Батов.
Дмитрий забрал упаковку со стола.
— Объясни, в чем дело, и почему ты такой белый?
— Разрешите не объяснять!
— Нет!
— Это — личное!
— Тем более!
— Мою девушку депортировали.