— Да как Вы смеете!! — генерал аж задохнулся от возмущения.
— Смею что? — Сергей тоже позволил себе чуть повысить голос, — советовать отдать приказ об отступлении, зная практически наверняка, что эта линия обороны всё таки будет занята противником?
— Практически?.. — уцепился за слово полный тезка Пушкина.
— А Вы хотите сыграть мизер с двумя тузами? — саркастически хмыкнул Ефимов, — Вольному воля.
В таком духе обменивались мнениями и препирались ещё почти час. Результатом стала аналитическая записка на имя Руководителя Администрации с предложениями на официальном уровне воздерживаться от формулировок, однозначно определяющих позицию России по отношению к выборам на Украине.
"Не знаю, как было раньше, но пока результат моих усилий не выглядит впечатляющим. Все таки при индивидуальном контакте мои способности заставить собеседника прислушаться к моим аргументам гораздо сильнее", — сокрушался Сергей, возвращаясь поздно вечером домой.
"Ну ничего, завтра очередное занятие с Катериной, попробуем с той стороны камешек забросить"
Конечно, за прошедший месяц с Катериной никакого чуда, в танцевальном смысле, не произошло, но она уже вполне уверенно чувствовала себя на паркете и с готовностью воспринимала всё, что говорили и показывали ей и Виктор Анатольевич со своими учениками, и Сергей с Александрой. Сказывалась и прекрасная физическая форма, и отличная координация, наработанная на акробатических тренировках.
Размявшись и повторив всё ранее выученное, Сергей предложил:
— Давайте мы сейчас станцуем два разных варианта одного и того же, и Вы мне расскажете о своих впечатлениях и ощущениях.
В первом варианте он вел партнершу очень аккуратно, очень "понятно", согласовывая движения корпуса, рук, коленей, стоп, бедер и давая время и возможность подготовить каждый следующий шаг. А вот во втором — резко всё поменял, обозначая движение в одном направлении, но в последний миг меняя его, все части тела двигались нарочито рассогласованно, он постоянно то чуть слишком сильно тянул или подталкивал партнершу, то сам намеренно терял баланс. В конце концов Катерина не выдержала и остановилась.
— Что Вы делаете? Так же невозможно танцевать! Неудобно всё и везде! — она выглядела удивленной и рассерженной одновременно.
— Да, Вы правы — невозможно. А почему, можете объяснить?
— Так непонятно же ничего! Каждый следующий шаг непредсказуем, руки в одну сторону, корпус в другую, ноги — в третью… в результате получается не нормальное движение, а сплошные тычки и остановки.
— В точку! Получается, что мое воздействие, вмешательство, если так можно сказать, приводит к некоему отрицательному результату. Но ведь в первом случае я тоже воздействовал на Вас.
— Да, но вначале всё было аккуратно и понятно, а потом Вы делали что-то непонятное, невразумительное и… никак не согласованное ни с моими возможностями, ни с моими желаниями.
— И… какой же вывод? Какой может быть выход из такой ситуации?…
— Надо как-то договариваться заранее. И понимать, что если один из партнеров не может, или не готов воспринимать такое(!) внешнее воздействие, то будет только хуже.
— Вы поразительно четко формулируете! Единственно, я бы добавил, что мочь и быть готовым воспринимать что-либо партнер должен не только телом, но и головой. Без понимания, осмысления… никакие физические усилия не принесут положительного результата. Нельзя разделить партнера пополам и договориться только с головой или только с телом. Ничего хорошего в партнерстве с пустоголовым роботом или куклой не получится. Я могу, конечно, напрячься изо всех сил и тупо протащить партнершу туда, куда мне надо и как мне надо. Но получим ли мы от этого удовольствие? И как это будет выглядеть со стороны? Не будет ли это похоже на, пардон, изнасилование? И, самое главное, каков будет результат?
— И что же должно стоять на первом месте — самоудовлетворение или результат?
— Так ведь не бывает одно без другого. Только кажется, что можно добиться высокого результата, игнорируя внутреннее состояние дисгармонии. И ещё. Я не знаю, случайно или нет Вы разделяете готовность и возможности партнеров воспринимать какие-либо экстраординарные действия, но это очень и очень важно. То, что Вам казалось сложным месяц назад, сейчас — обычное дело. Если бы я с Вами поступил так, как сегодня, — на первом занятии, на второе Вы бы, скорее всего, попросту не пришли. А так — мы вполне себе мирно и продуктивно обсуждаем сложные и, можно сказать, философские вещи.
— Немного непривычно слышать о философии и танцах в одном контексте.