В землянке Шубин скомандовал громко:
— Подъем, бойцы! Становись!
Сонные бойцы зашевелились, а потом кинулись исполнять приказ командира. Сначала умылись ледяной водой, а затем построились, чтобы выслушать распорядок дня на сегодня. Только один из них, сутулый черноволосый паренек, не успел на построение. Он сгибался от приступов жесткого кашля и дрожал в ознобе. Глеб остановил его:
— Как тебя зовут?
— Рядовой Чореску, — прохрипел тот.
Командир окинул внимательным взглядом воспаленные глаза парнишки, красные пятна на щеках и предложил:
— Иди в деревню, там в госпитале тебя врач осмотрит. Лекарств даст, тебе бы в лазарете полечиться.
Черноголовый упрямо встал рядом с остальными, показывая всем своим видом, что готов к занятиям, несмотря на болезнь.
В лесу капитан Шубин показал, как можно маскироваться с помощью того, что попадется под руку — мох, ветки, кора деревьев и даже пучки сухой травы. Ребята увлеклись, сооружая себе костюмы, и даже не заметили, как тихо подкрался к ним Тарасов. Он долго издалека наблюдал за тем, как будущие разведчики опробуют свои маскировочные костюмы, устраиваясь по очереди в траве. Потом подошел поближе.
— В лесу можно хоть танк спрятать. Давайте в поле, на открытом пространстве; три километра пройдете — можно уже разведчиками наполовину считать.
Бойцы вопросительно смотрели на командира, но тот идею майора одобрил:
— Открытое поле — самая трудная местность для передвижения под прикрытием. По-пластунски все ползали, но под огнем противника действовать надо с большой осторожностью. Готовы?
— Так точно, товарищ командир! — дружно отозвались бойцы. Только рядовой Чореску снова зашелся лающим кашлем, после которого долго не мог прийти в себя, хрипел и задыхался.
Тарасов мгновенно отреагировал:
— К врачу шагом марш, рядовой!
Парень тяжело дышал, качался от слабости, но снова упрямо шагнул в строй.
А особист вдруг сбил его с ног, завернул жестко руку:
— Ты что, не слышал приказ? Немедленно к врачу. Отчислен! И запомни, ты в армии и должен подчиняться тому, кто выше по званию, беспрекословно.
Капитан Шубин шагнул было к упавшему парню, как по нему опасной бритвой полоснул взгляд Тарасова. Вчерашний их разговор так и не принес своих плодов, особист продолжал вмешиваться в решения командира группы молодых разведчиков. И Глеб в очередной раз стерпел, понимая, что жестко, грубо действует офицер, и все-таки правильно. У паренька сильный озноб, и ему становится все хуже, тут, как бы он ни горел желанием продолжить занятия, нужна медицинская помощь. Он приказал старшему из группы:
— Стукаленко, сопроводи больного до лазарета и назад.
Строй зашагал к открытому полю, где раньше были колхозные поля. Тарасов буркнул под нос:
— Так держать, капитан, держи их вот здесь. — Он показал крепкий кулак.
Отчего капитан Шубин не удержался от замечания:
— Это из-за вчерашнего ныряния в канаву он захворал. Если бы вы не заставили их сразу после дороги нырять в ледяную воду, то он смог бы и дальше служить вместе со всеми. Когда поправится, то сможет вернуться в отряд.
В ответ особист фыркнул и все же промолчал. Они в молчании дошли до огромного поля, где по приказу командира улеглись на землю.
— Вперед! — Он переходил от одного солдата к другому и поправлял их. — Голову ниже, ниже, Грош! Ертаев, ноги опусти, по линеечке!
Вдруг воздух содрогнулся от грохота выстрела. Шубин развернулся и едва удержался от крика: в двух метрах от него застыл майор Тарасов с пистолетом в руках, из ствола которого вился дымок. Он вскинул руку и снова выстрелил! Разведчик кинулся к особисту, перехватил пистолет, направив следующую пулю в землю.
— Вы что делаете?! — возмутился разведчик. — Зачем вы стреляете по бойцам?