Часто Березовский действовал в Чечне через Бадри Патаркацишвили, своего компаньона по «ЛогоВАЗу», который, по данным российских спецслужб, давно осуществлял связь между «ЛогоВАЗом» и преступными группировками.
Роль Бадри как правой руки Березовского становится очевидной из еще одного телефонного разговора, запись которого попала ко мне. Березовский и Удугов намеренно строят разговор так, чтобы потенциальные «слушатели» ломали голову над его содержанием, но общий смысл достаточно ясен.
У.:Алло?
Б.:Привет Мовлади. Привет дорогой.
У.:Привет. Борис, как у тебя дела?
Б.:Все нормально.
У.: Казбек приехал сегодня очень расстроенный.
Б.: Почему?
У.: Он так и не понял, для чего Бадри туда приезжал.
Б.: Я тоже не понял тогда, я сейчас с Бадри разговаривал по телефону, и он сказал: все нормально. Все обсудили, обо всем договорились. Что значит — расстроенный?
У.: Ну вопрос же стоял о том, что две с половиной единицы привезет.
Б.: Что-что?
У.: Две с половиной единицы привезет.
Б.: Мовлади, ты что-то перепутал. Заблуждаешься Мовлади. Я никогда этого не говорил. Я же сразу сказал, что вопроса этого решить не смогу. Я смогу то, что смогу. И я это сделал. Больше никаких других намерений у меня не было.
У.: Ну ладно.
Б.: Или ты не понял меня.
У.: Ну я не знаю… Тогда, когда я с тобой разговаривал…
Б.: Я всегда прямо отвечаю на вопрос. Я сказал, что сейчас этот вопрос решить не смогу. Что смогу, то решу, что смог — решил. Все. Чтобы было полное понимание.
У.: Понятно… Да, Борис, я тоже хочу, чтобы было полное понимание. А значит, после вашей встречи в Тбилиси я тебе позвонил, тебе сказал о двух с половиной единицах.
Б.: Нет, ты мне еще в Тбилиси сказал об этом.
У.: Нет, это Казбек говорил.
В.: Ну Казбек.
У.: Вы с Казбеком говорили. Я-то по своей линии тебе факс посылал.
Б.: Мовлади, я тебе еще раз говорю, чтобы было полное понимание: я никогда не давал обещаний сделать это. Чтобы была полная ясность, что могу, то делаю. Это все.
У.: Хорошо, тогда я не понял: он что, прилетел, чтобы дать это подтверждение, эту бумагу? Что, нельзя было факс прислать?
Б.: Нет-нет. Там был другой разговор, я сам разговор еще не знаю. Он же улетел дальше. Он в Москве еще не был.
У.: Тогда я понял, что никакого разговора еще не было. Он пришел, передал эту бумагу, которую можно было по факсу переслать… Скажи, пожалуйста, это та цифра?
Б.: Абсолютно верно. Это то, что я сейчас могу сделать. Больше ничего сделать не могу. Я тебе это сказал.
У.: Я-то думал… Тот факс, что я прислал. Я просил семьсот-восемьсот.
Б.: Мовлади, тот факс, что ты прислал, хорошо, но я этого сделать не смогу. А сделаю то, что смогу. Что смог, то и сделал.
У.: Ну понятно. Я-то рассчитывал, что ты это по моей просьбе сделал, а сейчас получается, что они и Казбека в этом плане задействовали. Хорошо. Значит, мы друг друга не поняли просто. Борис, скажи, пожалуйста, сейчас эта тема закрыта?
Б.: Нет, не закрыта. Ты как будто не слышал нашего разговора. Я сказал: сейчас решить не смогу, что смогу решить сейчас — решу.
У.: Там сейчас ситуация… Ты, видимо, несколько не в курсе. Ладно. Сегодня крайне нужна была эта цифра. Раз не получается, на нет и суда нет.
Б.: Хорошо, Мовлади. Я все время на связи. Пока.
Что касается самих заложников, на их долю выпали тяжелые мучения. Они томились в какой-нибудь шахте или подвале, часто подвергались пыткам. Один американский религиозный миссионер, Херберт Грегг, провел в плену восемь месяцев, ему отрубили палец. Двенадцатилетнюю Аллу Гейфман, дочь саратовского бизнесмена, похитили по дороге из школы домой и увезли в Чечню. Похитители потребовали выкуп в размере 5 миллионов долларов; чтобы подтвердить серьезность своих намерений, они при включенной видеокамере отрезали у девочки два пальца и отправили пленку родителям. После семи месяцев плена Аллу Гейфман освободили.
5 июля 1997 года в Грозном похитили двоих граждан Великобритании — Камиллу Карр и Джона Джеймса. Они представляли благотворительную общину квакеров и работали в чеченской столице, помогая детям с расстроенной психикой. Британское правительство придерживалось жесткого правила: никогда не платить выкуп за заложников и не рекомендовать этого другим, чтобы не вдохновлять похитителей на дальнейшие подвиги. Четырнадцать месяцев спустя, 20 сентября 1998 года, несчастных выпустили. Джеймса неоднократно избивали, Карр — насиловали. Березовский гордо заявлял: их освободили благодаря его усилиям. Он даже выделил частный самолет — вывезти их из Чечни прямо в Лондон; в прессе он хвастался, что освобождение англичан — его рук дело, он подарил Салману Радуеву компьютеры и медоборудование.
Возможно, подарки в виде «компьютеров» и «медоборудования» идут вразрез с политикой британского правительства не платить выкуп — дело не в этом. Зато публичное бахвальство Березовского по поводу этого «соглашения» способствовало тому, что чеченские похитители, осознавая возможность заработать, еще больше разгулялись. Через две недели после освобождения Камиллы Карр и Джона Джеймса в Грозном похитили еще четырех иностранцев — трех англичан и одного новозеландца — сотрудников британской компании по телекоммуникациям. По контракту с чеченским правительством они занимались установкой в городе сотовой связи; их захватили в пятистах метрах от управления по борьбе с похищениями людей при чеченском правительстве. Еще через две недели руководитель этого подразделения взлетел на воздух: в его машину подложили бомбу.
Для президента Чечни Аслана Масхадова, который пытался превратить свою страну в нормального члена мирового сообщества, волна похищений стала настоящей катастрофой. Вскоре из Чечни уехали все международные организации, от Красного Креста и «Медицины без границ» до Комиссии по делам беженцев при ООН. Иностраннные журналисты и бизнесмены тоже стали обходить Чечню стороной. Страна оказалась в изоляции, иностранный корпус представляли только исламские фундаменталисты из Афганистана и с Ближнего Востока.
После того как похитили четырех сотрудников британской фирмы и убили шефа службы по борьбе с похищениями людей, терпение Масхадова лопнуло. Вместе с президентом соседней Ингушетии Масхадов сообщил российским и британским газетам: Березовский финансирует преступные группировки чеченцев, постоянно организуя для них проплату выкупа.
«Это была часть политики (российского) правительства, — сказал мне позже Масхадов. — Из Москвы приезжали большие чиновники (особенно Березовский) с большими деньгами. Они платили выкуп, имели с ними контакты (с похитителями) и в конечном итоге добивались своей цели — дискредитации всего чеченского народа».
Откровения Масхадова по поводу связи между уплатой выкупа и наглыми похищениями только подлили масла в огонь. Через месяц, 8 декабря, у обочины шоссе неподалеку от Грозного обнаружили мешок с отрубленными головами. Это были головы четырех сотрудников британской фирмы по телекоммуникациям. Обезглавленные тела нашли еще через неделю.
«Это комедия, и она комедией остается»
Играя в Чечне в политические игры, Березовский продолжал проталкивать свои коммерческие проекты, хотя занимал высокий пост в российском правительстве. Весной 1997 года он яростно наседал на Центральный банк России — получить лицензию на сотрудничество между «Andava» и «Аэрофлотом». В марте 1997 года «Известия» дали подробный материал о переговорах Березовского по поводу приобретения «Промстройбанка» — этот банк имел отношение к мошеннику и расхитителю Григорию Лернеру, который обосновался в израильской тюрьме. (Выдвинутые «Известиями» обвинения Березовский решительно отрицал.)
Но его крупнейшей победой в ту весну стал не какой-то сомнительный московский банк, даже не контракт на управление финансами «Аэрофлота». Главным завоеванием стала нефтяная компания «Сибнефть», которую Березовский и его компаньон Роман Абрамович зарегистрировали и взяли в управление в первом туре залоговых аукционов, состоявшихся в 1995 году. Тогда компании были переданы финансистам лишь как обеспечение. Во втором туре залоговых аукционов лучшие российские мощности по добыче нефти и производству металла должны были перейти в руки финансистов официально. Предполагалось, что каждое предприятие продадут той же компании, что победила на аукционе 1995 года — в ее обязанности входила и организация аукциона во втором туре. «Сибнефть» не была исключением.