— Вы хотели меня видеть?
— Да. Ты давно уже не бывала на балу. Пойдешь на следующий.
— Когда он состоится?
— Через месяц с небольшим.
— Хорошо. Что я должна буду делать?
Ив знала: помимо простого ее присутствия на балу у отца наверняка имеется еще какая-то цель.
— Я собираюсь представить тебя Филипу.
— Правда? Зачем?
— Хочу проверить его, посмотреть, как он поведет себя с женщиной.
— Какая же это проверка? Здесь все будет зависеть от женщины.
— Ты будешь вести себя так, как я тебе скажу и оденешь то, что я велю.
— Вы хотите, чтобы я попыталась его соблазнить?
— Нет, это уже лишнее. Уверен, если ты захочешь, то с легкостью соблазнишь любого нормального мужчину. Ты должна быть просто вежлива, доброжелательна и мила. Бальное платье сошьет мой личный портной, так что будь готова, он придет снимать мерку.
— Личный портной? Ну, тогда ваш крестник точно отправится на виселицу.
Ив не раз видела творения этого художника иглы и нити на придворных дамах. Он ухитрялся даже самую невзрачную особу превратить не только в первую красавицу, но еще и в весьма сексуальную штучку.
— Судьба мальчишки в его собственных руках, — пожал плечами Правитель. — Ну, и тебе советую вести себя правильно. К сожалению, я должен подвергнуть его этому испытанию.
— Меня мало интересует кто из вас кому должен. Я подумаю над вашей просьбой, если вы выполните мою. Надеюсь, вы не забыли об обещании исполнить одно мое желание?
— Ну и что же ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ваш крестник обучил меня владеть мечом.
Правитель расхохотался.
— Шпионишь теперь в Тренировочном зале? Ты уже просила как-то об уроках боя на мечах. Помнишь, что я тебе ответил?
— Прекрасно помню. Вы сказали: зачем корове седло?
— Повторить еще раз?
— Можете повторять хоть до утра, если угодно. Бурчите себе под нос на балу, может, кто-то из многомудрых придворных и ответит на этот сакраментальный вопрос. Но если вы не выполните моей просьбы на этот раз, я не буду на весеннем балу обжиматься с вашим драгоценным крестником.
— Какая же ты все-таки дерзкая тварь!
Ив поджала губы и не ответила. Она давно привыкла к грубости отца и научилась не обращать внимания на его оскорбления.
— Хорошо, я выполню твое желание, — с неохотой ответил Правитель, — при условии, конечно, что Филип выдержит испытание. И еще: я не могу заставить его обучать тебя, если он сам не захочет.
— Мне достаточно вашего слова. Что же до молодого герцога, думаю, он возражать не будет.
— Посмотрим, — ответил Правитель, забавляясь про себя самоуверенностью дочери и ее надменным тоном. — Готовься к балу.
III
Для Ив снова потянулись дни ожидания, отравленные наблюдениями за мучениями Филипа, который после их встречи стал ей по-настоящему дорог. Молодой человек почти перестал общаться с Правителем и ходил только в Тренировочный зал, а вечера проводил, напиваясь в казармах, или сидя в тайнике у ручья. Его все время тянуло туда, хотя он сам боялся себе в этом признаться. Однажды он даже провел там ночь, но никакие видЕния его больше не посещали. К концу той последней недели воздержания Филип всерьез стал задумываться о побеге. Однажды вечером Ив наблюдала за ним, когда он вернулся из сада и опять без сна валялся на постели. Ее месячные подходили к концу, и она рассчитывала завтра или, в крайнем случае, послезавтра провести со своим избранником ночь. Филип метался по кровати и иногда что-то неразборчиво бормотал, скорее всего, ругался. Вдруг он сел и отчетливо произнес:
— Кто бы ты ни была — ангел, демон, женщина, призрак — я жду тебя еще сутки, больше выдержать не смогу. Если я тебе зачем-нибудь нужен, объявись до завтрашней полуночи.
Сказав это, он снова лег, устроился поудобнее и стал, наконец, проваливаться в сон, в полудреме ругая себя за идиотские разговоры с пустой комнатой. Ив, посмеиваясь над преисполненной отчаяния и надежды тирадой и в то же время с некоторым волнением перебирая в памяти подслушанные слова, отправилась к себе отсыпаться, ведь завтра ей предстояла бессонная ночь. На девушку снизошел такой покой, что она заснула, едва улегшись в постель. На Филипа, видимо, тоже снизошел покой. На следующий день он мирно пообщался с Правителем и не слишком усердствовал на тренировках. Крестный боялся радоваться, дабы не спугнуть удачу, но в душе уже праздновал начало долгожданного перелома.