— Фу, как я от тебя устал, Кострова! — выдохнул доктор.
Я понимала, что этот разговор — почти единственный шанс убедить доктора в том, что я не Кэт. Важно не разозлить его и не утомить, а при этом найти аргументы для своего спасения. Нужно сделать что-то исключительное.
— Я понимаю, что вы мне не верите. Кем была Кэт?
— Тебе ли не знать свою биографию? — уклонился он от ответа.
— Хорошо. А Кэт умела рисовать?
— Не припомню.
— Прошу вас, пусть мне принесут ручку или карандаш и листок бумаги. Я профессиональный художник Алиса Машкова. И вы сами сможете в этом убедиться.
Доктор махнул рукой и протянул мне свой планшет с листом бумаги и ручку.
Никогда еще от моих набросков не зависела моя судьба. Я быстрыми уверенными линиями изобразила доктора, верзил-санитаров и медсестру.
— Во дает! — восхитился Илья.
— Поймите! Я много лет этим занимаюсь. Если Кэт не умела рисовать, она вряд ли бы смогла этому научиться за неделю или даже за год.
Доктор рассматривал наброски, приподняв очки.
— У нас нет информации относительно этих способностей Костровой.
— Вы как психиатр можете обследовать меня и убедиться, что мы — два разных человека.
— Знаете, меня, как психиатра, удивляет не ваша способность рисовать или ваше согласие на дополнительное обследование, а ваша манера говорить и убеждать. Кострова очень хитрая и коварная особа. И от нее можно ожидать всякого. Но сегодня она бы превзошла себя по выдержке. И потом — ваши глаза.
— Близорукие?
— Нет. Нормальные.
Я отметила про себя, что доктор уже не обращается ко мне как к Костровой. А тут еще и Илья:
— Да, док! Какая-то она не такая.
— Спасибо! — кивнула я ему.
Он мне подмигнул.
— Что ж, давайте общаться! — предложил доктор. — Ваша версия: как вы попали сюда?
Я рассказала о том, что нашла в лесу связанную женщину, спасла ее, приютила у себя дома и видела, как она занималась любовью с моим мужем и последнее, что я помню, как она ударила меня каким-то мешочком, а потом я как-то оказалась в этой больнице.
— Эта женщина называла себя Кэт. Еще я заметила, что она невероятно сильна, — добавила я.
Доктор и санитары внимательно слушали меня.
— Как она объяснила, кто ее связал? — спросил доктор.
— Никак. Я спрашивала ее на этот счет, но она не особо разговорчива.
— Она казалась вам странной?
— Немного странной. А еще подозрительной и очень жестокой. Она свернула шею гусю, а потом билась в конвульсиях. Это было странно.
— Ну, в ее случае это нормально. Она, очевидно, получила удовольствие от убийства. Те конвульсии, что вы наблюдали, были скорее всего оргазмом, — разъяснил доктор.
— Да-а?! — удивилась я.
— Да, так тоже можно, — сообщил мне доктор.
— Надо же! И сила у нее недюжая! Видели бы вы, как она отжималась!
— Многие психически больные люди очень сильны физически. Компенсация организма, так сказать, — разъяснил доктор.
— Я так понимаю, что она бывала в вашей больнице и раньше? Она что, сбежала?
— Да, она сбежала. Совратила санитара, который присматривал за ней. Он помог ей пробраться за пределы клиники. Теперь к ней, то есть к вам, приставили двоих — вот этих лоботрясов, — указал он на санитаров. — Кострова очень опасный человек.
— Но что с ней не так, почему она такая?
— Этиология ее болезни не совсем понятна: вероятно, в детстве была травма психологического характера, так как физиологических отклонений в деятельности мозга обнаружить не удалось. Возможно, имел место аффектно-шоковый невроз. Но это лишь предположение, поскольку Кострова не идет на контакт. Вообще по истории болезни можно писать диссертацию — жаль, я стар для этого. Бесспорно, она неординарная личность с нестандартной психикой и невероятными физическими проявлениями. Если бы не причина, которая спровоцировала везанический, то есть безумный характер больной, она могла бы достичь невероятных результатов вне стен больницы. Например, в спорте.
— Но может, она действительно гениальна?
— Хороший вопрос. Гениальность — это отклонение личности от нормального типа, своего рода патология. Но только это отклонение со знаком «плюс», то есть направленное на созидание, творчество, прогрессивные достижения. А у Костровой отклонения, направленные на разрушение. Она страдает параноидальными проявлениями: мстительностью, склонностью к садизму и преследованию людей. Также у нее искажены социально-нравственные представления — с ними вы имели несчастье познакомиться лично. Это и отсутствие критериев порядочного человека, и неблагодарность, и крайний эгоизм.