— Я не знаю окольных дорог. Мне нужны две лошади и провожатый. Как вы знаете, я могу заплатить.
— Вас проводит Люк, — сказал Бревстер, подняв наконец глаза. — Раньше он был ломовым извозчиком. Но доведет он вас только до стен. Там много французишек. Дальше добирайтесь сами.
— Отлично.
Итак, Лондон оккупирован. А как остальная Англия?
Бревстер вышел, чтобы позаботиться о лошадях, а Гай принес немного грубого хлеба, сыра и эль, который оказался вполне приемлемым. Мы поговорили, вернее, говорили они, а я слушал, вставляя иногда слово, но опасаясь задавать какие-либо вопросы из боязни продемонстрировать свое почти полное невежество. И все же картина постепенно начала вырисовываться. Англия была полностью оккупирована и умиротворена — так продолжалось уже несколько лет; точная дата была неясна, борьба в Шотландии еще продолжалась. Были мрачные воспоминания о вторжении, о какой-то гигантской пушке, которая причиняла ужасные разрушения, о единственной битве, в которой была уничтожена эскадра Канала.
За всем этим чувствовалось ЕГО раздвоенное копыто. История переписывалась.
Однако это прошлое не было прошлым того будущего, из которого я прибыл. От размышлений на эту тему голова раскалывалась. Может быть, этот мир существует в петле времени, отдельно от основного потока истории? Или это альтернативный мир? Профессор Койпу разобрался бы, но, думаю, он не хотел бы быть вынутым из черного ящика ради ответа на мои вопросы. Я должен разобраться в этом без его помощи. Думай, Джим, заставь вертеться шестеренки твоей старой черепушки. Ведь ты гордишься тем, что называешь своим разумом, так примени его для разнообразия к чему-нибудь кроме мошенничества. Здесь должна быть какая-то логика.
Утверждение А: в будущем это прошлое не существует; утверждение В: теперь оно существует.
Но ведь не исключено, что мое присутствие здесь уничтожит это прошлое и саму память о нем. Не представляю, как этого можно достичь, но сама мысль источала такое тепло и уверенность, что я ухватился за нее. Джим ди Гриз, Преобразователь Истории, Потрясатель Мира! Прекрасная картина! Я лелеял ее, дремля на сене, но скоро проснулся: все мое тело чесалось от нашествия многочисленных насекомых, ползавших по моей коже.
Лошадей доставили только после темноты, и мы решили, что лучше всего будет отправиться на рассвете. Я ухитрился достать из своего ящика средство от насекомых, этих моих новых врагов, и потому насладился относительно спокойной ночью перед утренней скачкой.
Ох, и скачка! Мы были в пути три дня, прежде чем достигли Лондона, и на заду у меня поверх старых болячек начали вскакивать новые. Мой простодушный компаньон, по-видимому, получил массу удовольствия от путешествия, рассматривая его как своего рода прогужу. Он непрерывно говорил о местах, по которым мы проезжали, а по вечерам на постоялых дворах напивался до бесчувствия.
Мы пересекли Темзу повыше Хенли и сделали длинный круг на юг, держась подальше от мало-мальски населенных центров. Когда мы снова подъехали к Темзе у Саутверка, то увидели перед собой лондонский мост, а за ним крыши и шпили Лондона. Рассмотреть их было довольно трудно из-за высокой стены, проходившей вдоль противоположного берега. Стена имела вид новый, с иголочки, и резко отличалась от законченности остального города. Мне в голову пришла неожиданная мысль.
— Ведь это новая стена, верно?
— Да. Закончена два года назад. Многие на строительстве ее поумирали: женщины, дети… Французы согнали всех на эту стройку, как рабов. Стена окружает весь город. Она никому не нужна, это просто поступок сумасшедшего.
Нет. Стена была нужна. Но только не мне. Она была построена из-за меня, чтобы не пустить меня внутрь.
— Нужно найти тихую гостиницу.
— Гостиница «Георг», вон там. Там хороший эль, просто отличный. — Люк громко причмокнул.
— Это подойдет вам, а мне нужно прямо у реки, с видом на этот мост.
— Знаю такое место. «Боров и Дрофа» на Пиклхерин-стрит, у самого Вайнлайна. Там тоже отличный эль.
На вкус Люка самое мерзостное пойло было прекрасно, коль скоро содержало алкоголь. Так или иначе, «Боров и Дрофа» вполне соответствовали моим нуждам. Низкопробное заведение с потрескавшейся вывеской, изображавшей изготовившихся к драке невероятного вида свинью и еще более невероятную птицу. Позади была ветхая пристань, позволяющая жаждущим лодочникам высаживаться здесь. Я получил комнату с окнами на реку. Устроив свою лошадь на конюшню и поторговавшись о плате за комнату, я закрыл дверь на засов и распаковал электронный телескоп. С его помощью я получил крупную, ясную, подробную и безрадостную картину города за рекой.