— А я, представь, только вышла из дома, там, в Ранске, дошла до середины двора, и вдруг как тряхнёт. Резкий такой толчок, как будто карусель вдруг остановилась, я падаю в траву, цепляюсь за неё изо всех сил — как будто сейчас свалюсь и меня стряхивают, трава без конца рвётся, а я за новую цепляюсь, за новую… — у нас во дворе трава — всё лето никто не косит. Я глаза зажмурила, а в ушах гудит. Потом всё так же резко утихло. Я лежу, руки разжать боюсь. Глаза открываю, поднимаюсь — я уже на другом конце двора. Оборачиваюсь, а дом наш лежит. Вся девятиэтажка ничком, на спине… Тут я совсем обалдела, стояла и смотрела на эти камни, обломки фундамента и первого этажа. Долго так стояла, наверное, как будто отключилась. Когда очнулась — кругом никого, одни руины. Я полезла на дом, кое-как забралась наверх, иду по стене между окон, кричу, ищу нашу квартиру… Потом залезла в окно на пятом, но никого не нашла. Потом стала залезать в каждую квартиру в нашем подъезде. И нигде никого, все уже исчезли…
На лето Ал и Ю перебрались в дом. Дом остался целым, обрушился только двор.
— Посмотри, какое яблоко! Такие, наверное, только в Чернобыле растут, а теперь и у нас! — Ю вошла в комнату, держа в руке очень большое красное яблоко.
Ал сидел на полу. Вокруг него лежали железные пруты, деревяшки, плоскогубцы, нож, другие инструменты и кучка старой одежды.
— Ух, ты, — поднялся он, — где нашла?
— На дальней яблоне, за огородом.
— Это которая посередине?
— Да.
— На ней всегда были большие яблоки.
— Но не такие же. И кислые.
Он разрезал яблоко пополам, дал половину ей и откусил:
— Да, вкусное…
Ю с шумом ухнула в таз чистой воды, сняла передник, сшитый мешком, и высыпала в воду яблоки — они весело посыпались с упругим стуком и плеском… в комнате был солнечный восторг — казалось, солнце свежим соком вплеснулось туда поутру, и следы этой мерцающей влаги теперь сверкали на полу, на стенах, потолке… пучок кудрявых локонов Ю на затылке ослаб, из него выбились пряди, а из-под длинной юбки Ю показался кончик хвоста… Ю уловила взгляд Ала, и кончик исчез под юбкой… нет, показалось… показалось…
— А может, здесь снова появляется рай? И мы — его первые жители? — Ал мечтательно покосился на потолок.
— Это просто яблоко… Хотя похоже. Лилит тоже была Адаму родной сестрой… — улыбнулась Ю.
— Да, правда… — вздохнул Адам. — Смотри, что я нашёл.
Ал вынул из полиэтиленового пакета голову и руки из папье-маше.
— Помнишь?
— Да-а, помню. Мы обмазали мне лицо вазелином и обклеили кусочками газеты. Надо же, и мыши не съели, крахмалом же клеили… столько лет, где нашёл?
— В чулане…
— Лет пятнадцать, наверное, прошло, да?
— Наверно.
— Что ты хочешь с ней делать?
— Сделаю куклу. Полностью, в человеческий рост… А потом мы, как два первых бога, по случаю оказавшихся в начале мира, вдохнём в неё жизнь, и она оживёт, и новый род человеческий пойдёт от Евы, созданной из тряпок и газет…
— ? — улыбнулась Ю.
— А я сегодня видел крысу.
— Где?
— Она сидела недалеко от тебя, на брёвнах, утром, когда ты смотрела на солнце. Она тоже смотрела на солнце и сидела так же, как ты. Вы с ней даже были похожи как будто, ну, так, как вы сидели обе одинаково, задрав носы… Я даже нарисовал. Вот. Это называется «Ю и её крыса».
— Здорово. Мне нравится.
— Я истратил самый большой кусок ватмана, который берёг сам не знаю для чего… Потому что всё равно всё напрасно. Всё, что ни делай — напрасно…
Он стал пришпиливать ватман к стене кнопками, вбивая их молотком.
— Я что, стала похожа на крысу?
— Да, что-то в тебе изменилось, но я ещё не могу понять, что.
— У меня нет ни одного зеркала.
— Теперь тебе ещё больше идёт имя Ю. Крыса по имени Ю.
— Я давно не видела себя в зеркале. С тех пор и не видела…
— Кстати, ты знаешь, почему тебя назвали Ю?
— Ну, просто предпоследняя буква алфавита. Мама любила такие штуки.
— Нам в школе как-то на дом задали написать сочинение об именах, надо было рассказать о своём имени и именах братьев и сестёр, что они означают. Я тогда спросил у мамы, что значит Ю? Она говорит — это просто буква алфавита. А почему так назвали, так же не называют? Она посмотрела в книгу, которую читала — она ведь без конца читала, — и сказала, что в ночь, перед тем как попасть в роддом, она не могла заснуть и взяла почитать какую-то книгу — она не помнит какую, но где-то на пятидесятой странице ей попалось слово с буквой «ю» посередине, а в середине этой буквы «ю» отпечаталась точка, и получилось похоже на глаз, который смотрит на тебя оттуда, изнутри текста. Как будто ты его читаешь, а он тем временем смотрит на тебя и, может, тоже тебя читает, как книгу… Вот я мучился тогда, как всё это в сочинении написать…