— А зачем?
— Ну, не знаю… Кому это повредит? Знаешь, капелька романтики… надежды…
Она часто задышала, но почему-то молчала. Недолго. Пока не…
— По-моему, у меня как раз и есть счастливый конец, Арт. Может, не совсем традиционный, но, думаю, читатели оценят. Чувствуется, что у меня дела пойдут на лад. Так ведь и вышло. Мы с мамой теперь — не разлей вода. Я набралась храбрости и пишу сама для себя. Для меня все кончилось очень хорошо. Ну, не считая Хэла, разумеется. Ты ведь знаешь, что он погиб? Томас тебе, наверно, рассказывал?
Конечно, рассказывал. Все случилось на глазах у Софи, его девушки. Одно из странных совпадений нашей жизни. Как-то утром, с полгода тому назад, Софи вышла из ванной и увидела, что парень с балкона напротив влез на табуретку и подглядывает за ней в бинокль. Тогда она еще не знала, что это Хэл. Когда он понял, что Софи смотрит на него, то потерял равновесие и стал падать. Он пытался ухватиться за перила, но на них как раз висел и проветривался коврик. Коврик соскользнул и утянул Хэла за собой. Софи сказала, зрелище было фантастическое. Хэл спланировал вниз, будто на ковре-самолете. Почти как в замедленной съемке — скользил вниз от этажа к этажу. А потом этажи кончились.
— Да, знаю, — ответил я.
— Это был тот самый зеленый коврик. Помнишь, он еще тебе понравился? Я подумала — не вставить ли в книгу падение Хэла? Это, конечно, ужасно, но очень зрелищно… Но все-таки решила не вставлять.
— И правильно, солнышко.
— Жалко, что тебе не нравится концовка, Арт. Лучше бы нас обоих все устраивало. Мы ведь соавторы.
— Что ж, придется согласиться на разногласия.
— Вообще-то я могу понять твою реакцию. Для наших героев не так уж трудно было бы придумать счастливый конец. В какой-то момент у них были все задатки, правда?
— Ты заставила меня гадать, солнышко. В этом весь интерес книги. Я все думал — а вдруг у них что-то сложится? Они очень разные, сразу видно. Почти что невозможная пара. И он втянул ее в паршивую историю, тут не поспоришь. Но вдруг бы из этого что-то вышло? Он-то раздолбай недоделанный, но ведь он ее любил.
— А что, если тебе переписать конец? Как вариант?
— Мне? Да нет, не стоит, солнышко.
— Почему? Напиши. А издатель пусть решает сам.
— Да нет, солнышко. Я даже не знаю, с чего начать.
— Мне всегда казалось, что твои скульптуры — их неподвижность — это очень сильный образ. Его можно как-то обыграть. Ну например, чтобы они вдруг задвигались.
— В смысле, подвески?
— Представь, если б они ожили? Если б все эти застывшие гиганты вдруг закачались под потолком?
— Солнышко, по-моему, нам стоит держаться правдоподобия. Зачем впадать в сюрреализм?
— Нет, ты просто представь. Здорово бы вышло! Ты сидишь у себя, в кожаном кресле под большим окном, а солнце садится. Оно совсем низко, и фигуры отбрасывают длинные тени.
— Да, неплохо. Не поверишь, но именно там я сейчас и сижу.
— Здорово.
— От подвесок сейчас и правда потрясающие тени. На полу, да и на мне тоже. Вот как раз тень упала мне на лицо. Как повязка на глазах. Такая кривая, треугольная и…
— Ну ладно, пусть. Так на чем я остановилась?
— На тенях.
— А, да. Но ты ведь понимаешь, это только идея.
— Да, но она мне нравится. Давай дальше.
— Ты не обязан за нее хвататься.
— Да нет, все класс. Валяй дальше.
— Теперь представь, что Джули на улице, под окнами мастерской. Стоит возле машины и смотрит вверх. Все окна настежь, и…
— А я сижу тут, весь в тени? И не знаю, что она рядом?
— Вот-вот. Ты сейчас вроде бы трагический герой. Думаешь, что все кончено.
— А на самом деле ничего не кончено? Так, что ли?
— Никто пока не знает, Арт. Я даже не уверена, что это важно. На общем фоне это такой… проходной эпизод.
— Понятно. Это я так, просто хотел уточнить, что у нас с сюжетом. А как же Джули? Что она при этом чувствует? Мы не слишком зациклились на мне?
— За Джули не волнуйся. Трагедия-то у тебя. У нее все в ажуре.
— Ну ладно, ладно. Выходит, я все это время говорю с ней по телефону? Ты так придумала?
— По телефону? Зачем? Нет, этого я себе не представляла.
— Нет?
— Это как-то надуманно.
— Да, наверно.
— Хотя… Пожалуй, можно и по телефону. Или нет? Нет, лучше не надо. Это не к месту.
— Ну не надо, так не надо. Тогда как? Я тут сижу и… что я делаю?
— Ничего, Арт. В этом вся соль. Самый сильный образ. Ты сидишь под своими бедными, бессильными творениями. Под этими бесплодными, бесполезными чудищами, на которые ты убил годы жизни.
— Ладно, мысль понял.
— И… и… Что же дальше? Не знаю. Что-то должно случиться, чтоб они задвигались.
— Я забрасываю веревку и вешаюсь на одной из них?
— Очень смешно. Нет, я думаю, это должно быть что-то… Гм. Посильнее ветерка…
— Ураган?
— Да нет. Сильнее как образ.
— Гигантская птица? Как тебе? По-моему, сильно. Или пусть стая птиц хлопает крыльями.
— Может, куры?
Куры? Ей-то они как пришли в голову?
— Собственно, куры уже были. В последней главе.
— Правда? Какое совпадение!
— Да, целая стая кур. Жирных, с раздутым брюхом.
— Знаешь, я сейчас подумала, что куры, наверно, не годятся.
— И правильно. Куры нам не нужны. У них ведь даже крыльев нет. Им же подрезают, когда они еще совсем маленькие, да?
— Стоп! У меня мелькнула мысль…
— Хорошая?
— А как насчет… Нет, забудь.
— Что такое?
— Мысль ушла. Ну ничего. У тебя ведь теперь есть начало. Что-нибудь придумаешь.
— А может, нужен поцелуй? Просто, зато мощно. Могло бы сработать.
— Арт, она ведь внизу, под окнами. Это ж как надо вытянуть губы?
— Да нет, я про воздушный поцелуй. Она сдувает его с пальцев. Стоя внизу. В розовом платье.
— Каком розовом платье?
— У тебя есть. Потрясающее. С застежкой спереди. Хотя это неважно. Главное, она стоит под окном и шлет воздушные поцелуи. Они влетают в окно… И фигуры качаются.
— Да?
— И тени скользят по его лицу. По глазам — туда-сюда, туда-сюда. Тьма, свет, тьма, свет. Понимаешь, Тьма и Свет с большой буквы.
— Неплохо.
— Боже! Господи! Не может быть!
— Что там такое?
— Они качаются! Вот сейчас. Качаются!
И тут я понял. Я выскочил из кресла и выглянул в окно. На улице стояла Джули Тринкер, настоящий друг, моя сирена, и яростно сдувала с пальцев быстрые поцелуи. Дула изо всех сил и не сдавалась.
Она перестала дуть, когда увидела меня, и замахала рукой, засияла.
— Ну как? — крикнула Джули. — Сработало?
— Для меня сработало, солнышко. Еще как! По крайней мере, это начало!
Примечания
1
«Хлеб с маслом» (франц.).
(обратно)
2
Мексиканское блюдо, пюре из авокадо со специями.
(обратно)
3
Мари, коньяк для мадемуазель. И мне тоже, живо! (франц.)
(обратно)
4
Мадемуазель, это ваш телефон? Пожалуйста… (франц.)
(обратно)
5
Не так ли? (франц.)
(обратно)
6
Ваша мама умерла? (франц.)
(обратно)
7
Надежда (англ.).
(обратно)
8
Очень, очень хороша (франц.).
(обратно)
9
Для вас ничего нет (франц.).
(обратно)
10
Сюда.
(обратно)
11
Такова жизнь и такова смерть (франц.).