Но мне не суждено было умереть. Она коснулась моей головы и я почувствовал, что поднимаюсь и расту во все стороны. Я словно раскололся пополам и рождался заново — существом бесконечно большим и могущественным.
— Ну вот, — сказала окутанная светом женщина. — Теперь у тебя есть карета, кони и кучер, который отвезет тебя на бал.
Я в изумлении уставился на нее. Она говорила, и я понимал ее! Я понимал их речь!
— Благодарю тебя, милая Мара! — ответила девушка. — Но не могу же я ехать в этих обносках?
— Ну конечно же, нет, — улыбнулась Леди Света. — А теперь?
Она коснулась девушки и обноски превратились в шелковое платье и драгоценности.
— Была замарашкой, стала принцессой. И можешь отправляться на бал!
О да, девушка, несомненно, была принцессой. А я? Кем был я? Человеком! Я глянул на свое тело и увидел великолепный кафтан и блестящие черные сапоги! Я стоял на двух ногах и был даже выше девушки, в руке у меня был кнут — а в моих ушах звучали слова, человеческие слова, и я понимал их и даже мог говорить!
— Но предупреждаю тебя, — нахмурилась Леди Света, — ты должна покинуть бал до полуночи, потому что с последним ударом часов ты снова станешь служанкой в грязном платьице, а все остальное снова станет тем, чем было раньше. Не забудь, Амадея!
— Благодарю тебя, милая Мара! Я не забуду!
— Роберт, — Леди Света обернулась ко мне. — Отвези Амадею на бал.
— Да, мэм, — ответил я. Потом спохватился. — Но я не знаю дороги!
— Кони сами донесут вас.
Я помог Амадее сесть в карету и сам вскарабкался на козлы. Я не раз видел кучеров и знал, что надо делать — взял в руки вожжи и крикнул лошадям: «Н-но! Поехали! На бал!!»
И мы поехали. Мимо железных ворот, по булыжной мостовой, с цокотом копыт, храпом коней и стуком колес. Прохожие оглядывались на нас — и посмотреть было на что! Золотая карета, запряженная шестеркой рысаков, а на козлах сидит нарядный кучер в пурпурном камзоле с расшитым золотом поясом. Я поглядывал по сторонам в надежде увидеть где-нибудь в темном уголке моих родичей, но никого так и не заметил. А может быть, мои человеческие глаза были недостаточно остры, чтобы заметить их. Мы катили вперед и вперед, улица за улицей, а затем въехали на мост. Я никогда не был здесь раньше. Под нами оказалась река, которой так боялся мой отец, и даже в сумерках я заметил блеск быстро текущей воды. А потом кони вынесли нас на широкую аллею, окруженную деревьями, в конце которой высился самый большой дом, который можно было представить, с белыми стенами и башнями, с широкой каменной лестницей, ведущей к золотым дверям. «Да это дворец принца!» — тихо прошептал я.
Перед дворцом стояло множество карет, а изнутри доносились звуки музыки, веселой и ритмичной, от которой ноги сами просились в пляс.
Мы остановились у ступеней, и двое слуг подбежали к дверям кареты, чтобы помочь Амадее выйти. Я глядел, как она сходит, грациозно ступая с подножки на землю, а затем — затем она подошла к козлам и посмотрела на меня. Я снова увидел синеву ее глаз, сиявших от волнения.
— Спасибо вам, Роберт, — сказала она. — Вы дождетесь меня?
— Да, мэм.
Она улыбнулась мне и пританцовывая, взбежала вверх по лестнице, к позолоченным дверям.
— Эй! Поставь карету сюда! — крикнул мне один из слуг, указав мне место за двумя другими каретами.
Я отвел карету, куда мне было указано.
— Ну и карета у тебя, дружок! — услышал я глубокий хриплый голос. Я обернулся, чтобы взглянуть на его хозяина — здоровенного краснолицего парня на облучке кареты, стоявшей справа.
— Меня звать Джек, — продолжал он. — Сроду не видал такой кареты даже у принца такой нет.
— Да, это непростая карета. — кивнул я.
— И тебя я тоже раньше не видал.
— Да, мы не из этого города.
— А как тебя звать?
— Роберт.
— Рад встрече, Роберт.
Он наклонился в мою сторону, и мы пожали друг другу руки.
— Нет, — покачал он головой еще раз, — здесь таких карет не делают. Можно, я посмотрю?
— Конечно.
Джек спустился, я вслед за ним, глядя, как он изучает мою карету. А он разинул рот от удивления.
— Сроду такой не видал, — заключил он. — Эй, Билл, Гарри, идите-ка сюда, поглядите на это чудо!
Вскоре перед моей каретой столпилось около дюжины кучеров.
— Похоже на чистое золото, — заметил один.
— Быть не может, — возразил другой. — Это что, чистое золото?
— Нет, — ответил я. — Конечно, это не чистое золото.