Выбрать главу

Через несколько дней я получил нежданный ответ на эти вопросы. В мою дверь постучали. Я взял в руки меч и спросил, кто там.

— Дженкинс! — был ответ. — Со мной доктор Рихтер.

— Больше никого?

— Никого! Впусти нас, Роберт!

Все еще сжимая меч в руке, я отпер дверь. С первого взгляда мне стало ясно, что их бояться мне нечего — на их лицах лежали глубокие тревожные морщины. Эти двое пришли сюда не ради ненависти, их привела нужда.

— Что случилось? — спросил я.

— Мы можем сесть? — вопросом на вопрос ответил доктор Рихтер.

Теперь он выглядел еще старее, чем когда я видел его впервые. Седые волосы были встрепаны и непричесаны, а рука, сжимавшая палку, слегка дрожала. Когда он садился, казалось, что он не может управлять собственным телом — он скорее падал, чем садился.

Дженкинс тоже выглядел больным. Под глазами у него появились темные круги, и я удивился, заметив, что и его тоже бьет мелкая дрожь. Он принес явно недобрую весть — и вот теперь думал, как же сообщить мне ее.

— Что-то не так, — нахмурился я. — Вы пришли сказать мне об этом, так говорите же.

— Роберт, — начал Дженкинс. — Когда я встречался с тобой несколько дней назад, я говорил, что кто-то тайком отравляет крыс.

— И с тех пор я слышал еще кое-что, — кивнул я. — Я слышал, что кто-то отравляет еще и людей.

— Да. Люди и крысы умирают десятками. Доктор Рихтер и я работали день и ночь, Роберт, чтобы найти причину этих смертей и мы нашли ее. Это не яд и не убийца.

— А что же?

— Роберт, они умирают от чумы.

Это слово словно костлявой рукой сжало мне сердце. Чума. Я читал в книгах, как целые города вымирали от нее. От чумы не было лекарства. Переносчики? Мои крысы. Жертвы? И крысы, и люди, все равно. Теперь все они погибнут в последней страшной судороге смерти и разрушения, с которой не смог бы совладать ни я, ни Рихтер, ни любой правитель в мире.

— А вы не можете ошибаться?

— Нет, — покачал головой доктор Рихтер. — Теперь никаких сомнений не осталось.

— Значит, мы все таки обречены, — хмыкнул я. — И крысы, и люди, все мы умрем вместе.

— Не все, — снова покачал головой Рихтер. — Еще можно спасти множество человеческих жизней.

— Каким образом?

Они посмотрели друг на друга. Доктор Рихтер кивнул, и теперь заговорил Дженкинс.

— Ты можешь спасти их, Роберт. Болезнь переносят блохи, которые водятся у крыс. Если мы уничтожим крыс, мы уничтожим блох. Мы пришли просить тебя, чтобы ты помог нам.

— Вы хотите, чтобы я убивал крыс?

— Либо умрут и крысы и люди, либо умрут крысы. Крыс нам все равно не спасти. Но мы еще можем спасти людей.

— Даже если я соглашусь, вы все равно не сможете убить всех моих крыс. Для этого потребуется вот такой вот дворец, доверху наполненный ядом.

— Нам не нужен яд, — ответил Дженкинс. — Мы хотим, чтобы ты проехал через город на своей карете, играя на своей флейте, и увел их за собой. А потом увел бы их в реку и утопил.

30

Я знал, чего они хотят от меня. Я читал об этом в книжках. Но сейчас я просто хотел закрыть глаза. Закрыть. И даже с закрытыми глазами — не знать.

— Вы просите меня совершить массовое убийство! — простонал я.

— Ты уже сделал это, — тихо сказал доктор Рихтер. — Ты привел их сюда.

Дженкинс положил руку мне на плечо.

— Роберт, — начал он, — если бы принц и Амадея были бы сейчас живы, и если бы они просили тебя о том же, ты бы отказал им?

Я не мог ответить ему. Я попросил их оставить меня на несколько минут. Они вышли, не проронив ни слова.

Я упал на колени. Мой меч лежал рядом, и в эту секунду я хотел было схватить его и положить конец моим несчастьям. Но я знал, что это не будет концом. Моим несчастьем была чума, а она собирала бы свой урожай независимо от моей смерти.

— Помоги же мне! — всхлипнул я и со всей силой духа пожелал снова увидеть Леди Света. Она одна была властна положить конец этой агонии. Она коснется города и он очистится. Она коснется меня — и даст мне долгожданный покой.

Но она не пришла. Это должно быть мое решение. Опять один, опять отягощенный ответственностью. Этой проклятой ответственностью, на которую я не согласился бы до конца моей жизни. Но Дженкинс был прав. Дженкинс всегда оказывался прав. Если бы Амадея попросила меня об этом, я был бы уверен, что другого выхода нет. Правду говоря, а разве у меня был другой выход? Остаться и смотреть, как Дженкинс, доктор Рихтер, и остальные, а потом и я сам — почернеем, распухнем и умрем? А крысы умрут так или иначе.