Он накинул старую куртку и вышел во двор. Звук по-прежнему доносился издалека. Дрю направился к тому, что осталось от навеса, шагая по опавшим веткам. Отцовская ручная пила лежала под обломком стены, и он смог ее достать. Это была двуручная пила, но он справится и один — среди поваленных деревьев толстых он не видел. Не перестарайся. Побереги себя.
На мгновение он подумал, что лучше вернуться в дом и продолжить писать, а не искать того, кто расчищал дорогу после шторма. День или два назад он бы так и сделал. Но кое-что поменялось. В голове возник образ (незванные, они возникали постоянно), который вызвал у него улыбку: карточный игрок с затянувшейся серией неудач требует, чтобы крупье не мешкал, а поскорее выдал ему новые карты. Это больше не про него, и слава Богу. Он продолжит писать, и у него все получится. Будь то в лесу или дома в Фолмауте, все у него получится.
Он закинул пилу на заднее сиденье Субурбана и медленно покатил по Говноге, то и дело останавливаясь, чтобы откинуть в сторону упавшие ветки. Он не проехал и мили, когда ему попалось первое дерево, преградившее путь. Но это была береза, и она не заняла у него много времени.
Теперь пилу было слышно очень хорошо. Это уже не рррр, а РРРР. В перерывах между работой рев ее двигателя становился все громче, по мере того, как Дрю приближался к своему спасителю. Теперь на пути ему попалось действительно большое дерево, справиться с которым оказалось намного сложнее. Именно в этот момент к нему подъехал внедорожник Шевроле, который был создан для путешествий по такой местности.
Водитель вышел из машины. Это был крупный мужчина с большим животом. На нем был зеленый комбинезон, а поверх него — камуфляжная куртка до колен. Пила, которой он орудовал, оказалась профессиональным промышленным инструментом, но в его руках выглядела как игрушечная. Дрю сразу узнал его. Ошибиться было невозможно. К тому же, до него уже добрался запах Олд Спайса вперемешку с запахом стружки и бензина для пилы.
— Приветствую! Сын старины Билла?
— Он самый, а вы никак — Баззи Ларсона?
— Так и есть.
Дрю и не предполагал, как сильно ему не хватало человеческого общения. Точно так же человек не знает, насколько ему хочется пить, пока ему не подадут стакан холодной воды. Они пожали руки над поваленным деревом.
— Джонни — имя, да? Джонни Колсон.
— Почти. Джеки. Отойдите-ка, мистер Ларсон. Сейчас я вам его распилю. С вашей-то пилой весь день бы мучались.
Дрю сделал пару шагов в сторону и стал смотреть, как Джеки легко прошел своим «Штилем» сквозь дерево, оставив на присыпанной листьями дороге аккуратную горку опилок. Вдвоем они оттащили меньшую часть дерева к обочине.
— А дальше там как? — спросил Дрю, еще не отдышавшись.
— Терпимо, но есть один большой участок, где сильно размыло, — прищурив один глаз, он смерил взглядом Субурбан Дрю. — Клиренс большой, должны проехать. Не сможете — на буксир возьму, но выхлопную хорошенько потрясет.
— А как ты понял, что я тут?
— У жены вашей папин номер остался в старой книжке. Она дозвонилась до мамы, а мама позвонила мне. Жена ваша переживает, кажется.
— Да уж, наверное. И считает, что я придурок.
На этот раз Джеки, прищурившись, посмотрел в сторону деревьев, выстроившись в ряд вдоль дороги, и не стал ничего говорить. Янки, как правило, не комментировали чужие семейные дела.
— Тогда давай так, — сказал Дрю. — Съездишь со мной до домика моего отца? Есть время?
— Есть целый день.
— Соберу вещи — это быстро — и поедем до магазина. Мобильный там не ловит, но есть таксофон. Если, конечно, он после шторма уцелел.
— Он в порядке. Я с него матери звонил. Вы, наверное, про ДеВитта еще не знаете, да?
— Знаю, что он болел.
— Уже нет, — сказал Джеки. — Умер.
Джеки набрал слюны, плюнул и посмотрел на небо.
— Славный денек намечается, судя по всему. Прыгайте за руль, мистер Ларсон. Езжайте за мной. Через полмили до Паттерсона доберемся. Там и развернемся.
Объявление и фотография на витрине Большого 90 показались Дрю и смешными, и грустными. Ситуация вовсе не была смешной, но уж такова человеческая натура и ее — зачастую — паршивая изнанка. ЗАКРЫТО НА ВРЕМЯ ПОХОРОН, говорилось в объявлении. Рядом — фотография Роя ДеВитта возле надувного бассейна. Он был в шлепанцах и длинных шортах-бермудах, начинавшихся под существенно выпирающим животом. В одной руке он держал банку пива и, судя по всему, снимок застал его в момент танца.