— Да уж, Рой любил свои бургеры к пиву, сказал Джеки Колсон. — Дальше сами справитесь, мистер Ларсон?
— Конечно, — сказал Дрю. — Спасибо.
Он протянул руку. Джеки Колсон пожал ее, сел в свой внедорожник и поехал.
Дрю поднялся на крыльцо, выложил на полку под таксофоном горсть монет и позвонил домой. Ответила Люси.
— Это я, — сказал Дрю. — Я в магазине, еду домой. Все еще злишься?
— Приезжай, узнаешь, — после паузы, — Судя по голосу, тебе лучше.
— Мне лучше.
— К вечеру успеешь?
Дрю глянул на запястье и понял, что рукопись он взял (разумеется), а часы оставил — в спальне. Где они пробудут до следующего года. Он посмотрел на солнце.
— Не уверен.
— Устанешь — не насилуй себя. Переночуй лучше в Айленд Фоллз или Дерри. Еще одну ночь мы потерпим.
— Ладно. Но, если услышишь ночью шаги в коридоре — не стреляй.
— Хорошо. Как работа? — он услышал скепсис в ее голосе. — Все-таки ты болел.
— Я работал. Вроде все хорошо.
— И никаких проблем с… ну ты понял…
— Со словами? Никаких проблем. — если и были, то после того странного сна, исчезли. — Думаю, с этой книгой все получится. Я люблю тебя, Люси.
Ему показалось, что молчание после этих слов затянулось. После чего она вздохнула и сказала:
— Я тоже тебя люблю.
Вздох ему не понравился, но говорить он ничего не стал. Да, еще одна кочка на дороге — не первая и не последняя — но они едут дальше. И это главное. Он повесил трубку и поехал.
На исходе дня (как и предсказывал Джеки Колсон, славного дня) он добрался до Айленд Фоллз. Был соблазн остановиться на ночь в «Мотор Лодж», но он решил ехать дальше. Субурбан его не подвел. Более того, после пары ударов на Говноге все как будто встало на место, и машина поехала даже лучше. Если его не остановят за превышение, он, скорее всего, сможет уже к одиннадцати быть дома. И лечь спать в свою постель.
А утром продолжить работу. Обязательно.
В спальню он вошел в половине двенадцатого. Сняв обувь с налипшей грязью в коридоре на первом этаже, он постарался не шуметь, но по шелесту постели он понял, что она проснулась.
— Идите-ка сюда, мистер.
Впервые за долгое время это слово не прозвучало обидно. Он был рад оказаться дома, и еще больше он был рад оказаться рядом с ней. Не успел он лечь, как она заключила его в крепкое, хоть и непродолжительное, объятие, после чего отвернулась к стене и уснула. Мозг уже шагнул одной ногой в сон, как Дрю посетила странная мысль.
Что если эта крыса преследует его? Что если прямо сейчас она под его кроватью?
Да не было никакой крысы, подумал он и уснул.
— Ничего себе, — сказал Брендон.
В его голосе прозвучали и уважение, и даже нотка восторженного удивления. Он и его сестра, с рюкзаками на плечах, стояли на улице в ожидании автобуса.
— Ты что с ним сделал, пап? — спросила Стейси.
Они разглядывали Субурбан, заляпанный уже высохшей к тому моменту грязью до дверных ручек. На лобовом стекле прозрачными были лишь тонкие полоски, оставленные дворниками. Не увидели они и то самое боковое стекло заднего вида.
— Это все шторм, — сказал Дрю. На нем были пижамные штаны, тапочки и футболка с символикой колледжа. — Да и дорога там в не самом хорошем состоянии.
— Говнога, — уточнила Стейси, явно не без смакования слова.
Теперь на улицу вышла и Люси. Уткнув руки в боки, она тоже смотрела на замученный Субурбан.
— Ну дела.
— После обеда доеду до мойки, — сказал Дрю.
— А мне вот так больше нравится, — сказал Брендон. — Круто же. Ты, похоже, гонял на ней, как сумасшедший, пап.
— А он и есть сумасшедший, — сказала Люси. — Папа у вас сумасшедший. Это точно.
Подошел школьный автобус, и Дрю не пришлось придумывать ответ.
— Заходи домой, — сказала Люси после того, как они попрощались с детьми. — Блинчиков тебе с чем-нибудь сделаю. Ты, кажется, похудел.
Она повернулась к двери, и тут он взял ее за руку.
— С Элом Стэмпером не разговаривала? Или, может, с Надин?
— Я с ней пообщалась в день, когда ты уехал, потому что ты рассказал про его болезнь. Рак поджелудочной железы — это ужасно. Но она сказала, что он в порядке.
— И с тех пор вы не общались?
Люси нахмурилась.
— Нет. А что?
— Ничего, все нормально, — сказал он.
И все действительно было нормально. Сны — это сны, а единственная крыса, которую он увидел в домике в лесу, была игрушечной.