— Это стручок южного дерева, — пояснила девушка, когда я начала принюхиваться. — Кусочек стручка. Сладкий, и грызунам можно, и людям. Остальное, извини, пока давать не буду: вдруг тебе вредно? Ты умница, но мы с тобой можем и ошибиться.
Мне было вполне достаточно предложенного, и я с удовольствием сгрызла яблочную дольку, а за ней и мясо, наблюдая за работающей девушкой. Опилки были свежие, и служанке пришлось только почистить лоток и поменять воду в ванночке. Сначала Амран хотела вообще её убрать, но я запротестовала, забыв про еду, метнулась вниз и вцепилась в край ванночки, показывая, что вынесут её только вместе со мной. Девушка опять умилилась:
— Надо же, какая чистюля! А говорят, крысы мыться не любят!
Обычные-то крысы действительно в воду лезут только летом, по жаре, но если меня лишить возможности вымыться, я же взвою! А если эта истеричка… хозяйка, то есть, меня опять чем-то обольёт? Мне что, вылизываться? Тянуть в рот всякую гадость вроде фамильярского зелья? Нет уж! Стоит ванночка — и пусть стоит! Служанка прониклась, поэтому вымыла ванночку и налила в неё чистой воды.
На прощанье Амран даже рискнула меня погладить — одним пальцем. Сопротивляться я не стала, но напоследок обхватила палец передними лапками и понюхала, чтобы точно запомнить её запах. Девушка захихикала: видно, ей стало щекотно.
— Я непременно подойду сегодня к Говорящему, чтобы ты хорошо поужинала! — клятвенно обещала мне служанка, выкатывая в коридор свою тележку. — До вечера, малышка!
Дверь за ней закрылась, и я, наконец, смогла поесть. Отличное зерно, сладкий стручок на десерт — чего ещё желать? А если служительница, как обещала, обсудит моё меню с Говорящим-с-Малыми, то ужин у меня будет идеальный. Дар Говорящего — редкость, но АМИ повезло, его зверинцем руководит маг, умеющий понимать любых живых существ сложнее улитки. Может, я и преувеличиваю, но не очень. Да, если придётся общаться с Говорящим, надо быть очень, очень осторожной и взвешивать каждое слово, каждую мысль, каждую эмоцию, чтобы не выдать себя.
Насытившись, я поняла, что исследования откладываются: бессонная ночь, травмы и набитый животик вызвали отчетливую сонливость. Слабое крысиное тельце требовало отдыха. Что ж, покои рыжей ведьмы никуда не убегут.
Я спустилась на опилочную подстилку, из последних сил доплелась до домика. Мое уютное гнездо из подушечки и гамака ждало меня. Уже согревшись под нежным шёлковым бархатом, я сообразила: а ведь клетку горностая так никто и не убрал, и воду ему не поменяли, и еды не добавили… Служанка же не знает, что ведьма оставила клетку в спальне! Впрочем, не моё дело. Да и как бы я объяснялась с Амран? Так что пусть Вивьенн сама заботится о своём горностае, до вечера с ним ничего не случится. А я буду спа-а-ать! И выздоравливать, вот. Что я и сделала с чистой совестью. Кажется, приходила горничная, чтобы навести порядок в комнатах, но разбудила меня всего лишь на несколько секунд. Я повернулась на другой бочок и снова уснула.
А разбудил меня опять-таки голос Вивьенн, на этот раз мелодичный и надменный, и стук каблучков: из коридора впорхнула, кажется, целая стайка адепток.
— Мессеры, не пугайтесь, у меня тут в вольере крыса. Редкая, капюшонная!
— Крыса!!!
— Где крыса⁈
— Как?
— Почему?
Взвился целый хор девичьих ахов и визгов, а я рискнула выглянуть. С ведьмой пришли аж четверо её одногруппниц, и в своей чёрной форме и мантиях напоминали стайку ворон (особенно сейчас, когда взмахивали руками и рукава плескались, как крылья). Именно ворон, потому что чёрный ворон — птица мудрая и не станет дёргаться и верещать из-за мелочей.
— Я решила попробовать крысу в качестве фамильяра, — самоуверенно заявила моя хозяйка. — Мне их очень хвалили: умнее горностая, и лапки ловкие. Не понравится — разорву узы и всё-таки возьму горностая.
— Но как же узы? Ловчие же… — неуверенно сказала одна из гостий, пухленькая блондиночка.
— Думаете, Гэтайн, Ловчие настолько не уважают моего отца, чтобы отказать в такой маленькой просьбе? — фыркнула Вивьенн, задрав нос.
— Что вы, что вы, дорогая! — тут же исправилась адептка. — Кстати, о просьбах. Вы серьёзно насчет этой, как её… Джосет? Пригласили на чай?
— Ах, да! Чай! Что же я так невежлива? Присаживайтесь, мессеры!
Девушки разлетелись и присели — кто на диванчик, кто к столу.