− Передрались что ли? — допытывал Ватто, боясь войти. Стоял на пороге, тянул шею, что гусак.
− С кем? — поинтересовался Дентри. Самому любопытно, что здесь творилось.
− Не капитан ли сотворил? — предположил второй егерь. — Не зря сбежал. Думал как одолел рейнха награда не малая ему причитается. А его выперли. Вот и взыскал.
− Теперь дознайся. Он или кто другой, − дополнил Ватто.
Болтать, легче, чем безмолвно бродить по замку, превращенному в кладбище.
Мысль, что к произошедшему причастен капитан, показалась Дентри не лишенной смысла. Может специально Руджери в топь ухнулся? Покончил с собой. Тут ведь беседами не отделаться. Однозначно в столицу пришлось бы ехать. К синкеллу[19] Бараману. Ему объяснять, как так получилась, что с его отъездом целый замок в одночасье вымер. От иерея[20] отговоришься, к вестарху столичному, к киру Грозу, пригласят. Хрен редьки не слаще.
Вспоминать о Барамане равдуху неприятно. С одной стороны выскочка, воспользовавшийся протекцией Бриньяра. А с другой − лют! Лют в деле! Из мертвого правду выжмет. Дентри (в кухню зашли) покосился на очередного мертвяка. Человек сидел за столом, вцепившись сведенными судорогой пальцами в столешницу. Под сорванными ногтями зеленоватая кровь.
− Яд, − подытожил увиденное Ватто.
− А бардак? — не поверил второй.
− Надо еще умудрится столько яду раздобыть и подсыпать. Не все из одного котла хлебали, − высказал сомнение Дентри. Ведь его и учили сомневаться. Иначе нельзя. И про бардак верно подмечено.
Вышли под дождь. Остыть от увиденного. Дух перевести. Тяжко столько смертей увидеть. Непонятных смертей. Страшных.
Дентри с удовольствием подставил лицо под холодные капли. Попавшие на губы, облизал.
− Может, на звонницу поднимемся? — предложил Ватто. — Ударим разок, глядишь и отзовется живая душа. Чем так-то бродить.
Боится егерь. Лицо бледней беленой стены. А руки? То к оружию тянет — защититься, то в рукава засунет — согреть.
«Бывалый человек, а хлипковат», − подумал Дентри. Не осуждая, сочувствуя.
− А вдруг зараза какая? — внезапная догадка заставила Ватто опять осенить себя знаком-оберегом.
− Тогда нам не позавидуешь, − заверил приятеля второй.
Дентри, соглашаясь, закивал головой. Да, да, да. Возможно.
Идея ударить в симантр показалась равдуху разумной. Торопко пересекли площадь. Из колодца такая вонь пахнула рядом не пройдешь, дыхание запирает.
В церкви беспорядок. Дверь нараспашку. По нефу будто проволокли огромный грязный мешок, переломав лавки и опрокинув ограждения. Цветную пирамиду, олицетворение сущностей Создателя, сбросили с алтаря, разметав на сотни осколков. Сам алтарь в щепки. Вывешенные гобелены сорваны. Словно кто катался в них по полу. Тут же на развале лавок и мебели лежал священник. Одежда разошлась по швам. В дырах видно синюшно-желтая кожа. Так натянулась — полопалась. Мясо на вид осклизло и зазеленело.
− Слышь, кир! Мертвяков то мухи не едят. И не зачервивели, − высказал наблюдения егерь и отвернулся сдержать рвоту.
− Свежи еще, − мрачно пошутил Дентри. А что ему оставалось?
Подняться на звонницу не удалось. Деревянные лестницы обрушены.
− Если бы не эти… опухшие, подумал бы, бой был, − проворчал егерь, отступаясь от попытки подняться по обломкам. Чуть ногу о гвоздь не пропорол.
− Ладно, пойдем в дом, а оттуда в донжон. Если кто и уцелел то только там, − предложил равдух.
− Уцелели? — огрызнулся Ватто. — Сомнительно.
− Посмотрим, − настоял на своем Дентри.
К дому подходили с опаской, озираясь и оглядываясь. Семейный склеп Бортэ, не сговариваясь, обошли сторонкой. Издали глянули, цела ажурная решетка и на замке. А не цела бы была, не полезли. И здесь покойников предостаточно.
Ватто приоткрыл дверь, заглянуть в щель. Из сумрака к ним с воем бросился черный ком. Дентри не успел испугаться. Сердце сильно бухнуло и замерло в ожидании. Второй егерь рубанул воющий ком мечом. Тот жалобно взвизгнул и растянулся у ног равдуха.
− Тьфу! Собака! — выдохнул егерь.
− Ты полегче маши, − не очень строго выговорил равдух. Дентри отстранено подумал, за все время так и не узнал его имени.
Протиснулись, постояли, переминаясь с ноги на ногу, привыкая к сумраку вестибюля. Не охота таскаться по темным этажам. Ден-три, словно мысли егерей прочитал, отправил наверх, сам принялся рассматривать грязь на полу. Откуда она здесь? Не из рва же её нанесли на сапогах. Да и обычных следов нет. Тащили что-то. Крупное. Возили туда-сюда. Как и в церкви.