Могла ли Кайрин обойтись без обряда? Вполне. Но она сама настояла на нем. Ношение знака чистоты косицы-облака, лишь отчасти обязывала её к тому. Существовала другая, скрытая и более веская причина, раскрывать которую Кайрин ди Смет не торопилась. Пусть для всех её поступок выглядел старомодной глупостью. Таковым его будут считать здесь, в империи. Совсем другое отношение к обряду в Децимии, где он имеет силу незыблемого и основополагающего закона, продиктованного Кайраканом своим наследникам.
Кайрин вспомнила лицо Натана, когда заявила, если и станет его женой, то только пройдя обряд Небесного Дарения. Натан разочаровано посмеялся. Для многих, даже для тех, кто держался Старой веры, обряды предков, и этот в первую очередь, утратили свою привлекательность. Он требовал смирения плоти, смирения духа и терпения. Конечно, все девушки в империи до замужества носили косицу-облако, но только не многие могли утверждать, что носят её по праву. Для большинства косица-облако просто модный аксессуар, лишнее украшение в прическе.
Тропинка огибала поникшие дубы. Опущенные ветки клонились к долу, скрюченными пальцами тянулись к идущей. Ей пришлось низко нагибаться. Путь Сотни Поклонов. Хочешь пройти, кланяйся. Смири гордыню, кланяйся! И Кайрин кланялась. До самой земли, не задев ни единой ветки. Таково условие.
От дубов тропинка привела к ручью. Над поверхностью, в столь ранней час, подымался легкий туман. Девушка остановилась, чуть подобрала подол туники и шагнула в воду. Вода леса смоет грехи, очистит. Смешно подумать. Смоет грехи? Если бы так просто было в жизни! Пройди по воде, и ты чист пред небом, людьми и перед собой. Особенно перед собой.
Вода холодна. Мурашки побежали по телу, кожа сделалась гусиной. От икр к бедрам, до живота и выше. Хорошо, ручей не широк. Она ступила на берег. Хотелось оглянуться. Словно там, за ручьем, осталось её прошлое. Не плохое, не хорошее, такое какое было. Лучше ли настоящее? Стоит надеяться. Ибо что еще остается как надеяться и ждать когда надежды воплотятся в явь.
Тропа пошла зигзагами, олицетворяя пройденный жизненный путь. В желтом песке поблескивают колкие крошки белого мрамора, перламутровые створки речных беззубок, торчат острые сучья. Наступишь, камень отзовется болью, а то и вовсе острый край раковины порежет до крови. Но выбирать, куда ступить, нельзя. Надо идти, не удлиняя и не укорачивая шаг. Все как в жизни. У кого-то путь гладок как зеркало, кто-то не может шагнуть не запнувшись, кого-то преследует сплошные неудачи и испытания, у кого-то их меньше и жизнь легка.
Кайрин старается не хромать на пораненную ногу. Она знает, на тропинке остаются капельки её крови.
Очередной поворот. На маленьком столике стоит кубок, сделанный из цельного куска гранита. Обычная булыжина, выдолбленная и наполненная до краев отваром. Смоляную, тягучую жидкость надо выпить. Так требует обряд. Она подносит кубок к губам и пьет. Отвар не хочет глотаться. Он невыносимо горек! Так горек, что сводит челюсти и желудок содрогается от спазм. Не следует спешить. Спешкой ничего не добьешься. Сколько его? Не больше девять глотков? О! Ровно столько лет она провела в монастыре Смета Ткача. Почему Ткача? Потому что дни жизни сотканы из нитей одиночества и отчаяния.
Яд воспоминаний добавил в испытание горечи. Кайрин призвала в помощь всю свою волю и терпение. Разве это трудности? Всего лишь напиток! Жизнь порой горше любого напитка. Любого приготовленного волхвом отвара.
Выпив последний глоток, девушка перевела дух. Кружится голова и хочется сесть и немного отдохнуть. Нельзя! Кайрин быстро оглядывает себя. Туника остается чистой. Хороший знак.
Тропинка выравнивается. Песок становится розовым от пробивающихся сквозь крону солнечных рассветных лучей. Но чем дальше она идет, тем темней песок. Розовый, красный, порфировый…
Новый поворот. У края дорожки стоит ведро, наполненное мокрым песком. Кайрин берет его за тонкую ручку и поднимает. Металл врезается в ладонь. Ноша тяжела. Эта ноша скорее мужчины, чем женщины. Но кто возьмется утверждать, что участь жены легче участи мужа? Ей вести дом, ей рожать детей, ей учить их первым шагам, растить, оберегать. Даже если не останется рядом с кем она шла под венец. Даже если мир ополчится на нее. Даже если небеса отвернуть свой лик. Дети, то для чего женщина создана. В них её величие и её рабство! Её жертва и её награда, её погибель и её бессмертие.