«И как?» — спросил сам себя Брин. — «Как свора шавок.»
Грегор раздумывал совсем над другим. Мальчишка требует перезахоронить прах матери в обмен на фамильные владения. Сам же отрекается от всех претензий и не требует ничего. О чем тут думать? Грегор даже представил, отец в порыве благодарности расцеловывает бастарда. Улыбку он прикрыл, потеребив нос. Элиан старался не думать вовсе. Любая маломальская мыслишка о Мэдоке, окрашивалась в тона мести. Мести, которую он обязательно устроит. И его не интересовали права на земли, из них он не получит и пяди, поскольку наследник Брин. Другое дело деньги которые он будет получать в качестве наследственной ренты. Чем больше земли, тем толще мешок с солидами. Но в итоге все равно − ничего!
− А если я тебе откажу, − произнес глориоз.
− Не думаю.
− Отчего же? Ведь выбор за мной?
− Видимость выбора.
Последовавшая пауза показалась всем присутствующим неприятной. Откуда такое ощущение каждый бы назвал свою причину.
− Я обдумаю твое предложение.
− Вы думали восемнадцать лет, − произнес Мердок. — Или я ухожу с вашей подписью на договоре, в знак согласия с моими условиями, или завтра императорский викарий потребует у вас передачи земель под мою руку.
− По-моему ты метишь стать Бекри, − Грегор показал на пустой стул в углу. − Чувствуется хватка.
− Мне достаточно того что я Хенеке. Моя забота о добром имени моей матери. Имя отца в защите не нуждается и ему ничего не угрожает.
Глориоз махнул рукой — подай. Медок подошел и протянул ему свиток.
Фрайх Вейн, молча наблюдавший за развитием событий, подивился, как бастард похож на отца. Не внешностью, здесь он, пожалуй, стопроцентно Хенеке, а теми малоприметными черточками в манере говорить, держатся, в движениях, в хладнокровии разбей всех гром! Он действительно Бекри!
«Да он больше Бекри, чем все здесь присутствующие,» — пришла к Вейну крамольную мысль. Фрайх поглядел по сторонам, не прочитал ли кто крамолу на его лице.
Глориоз ознакомился с договором.
− Подай мне перо, − попросил он.
− Ты позволишь мне взглянуть? — попросил Брин отца.
− Тут все предельно ясно. Он отказывается от права владения земель принадлежащих ему по праву рода матери в мою пользу. Я их принимаю.
− А условия?
− Условие одно, − произнес сдержано Мэдок. − Восстановить могилу моей матери в двухнедельный срок. Условие устное. Слова глориоза достаточно.
Глориоз подписал бумагу и протянул Мэдоку.
«Пожалуй, он подумал, так же как и я,» − пришла в голову Вейну неожиданная догадка.
− Теперь надеюсь все? — спросил глориоз.
− Все. Впредь постараюсь вас не беспокоить личным присутствием в вашем доме.
Уходя, Мэдок почтительно поклонился отцу и едва кивнул остальным.
− Странно, − произнес Грегор. — Сейчас он обменял свое благополучие на право быть одним из нас. А затем отказался и от него.
− Право, которым как я понимаю, он никогда бы не смог воспользоваться, − дополнил его Брин.
«Потому что оно ему за ненадобностью,» − подумал Вейн, подглянув за глориозом. Тот погрузился в раздумья. О чем? Искал подвоха? Или же осознавал, что не правильно поступил с юношей? Сам Вейн думал о Мэдоке без неприязни и с удовольствием свел бы с ним Этана, в надежде подружить. Они почти одногодки, сойдутся быстро. Разница только в том, Мэдок имеет жизненный опыт, который тяжело дается, копится годами и не слишком радует нас.
− Я так думаю, брак с Аяш ди Буи теперь не обязателен, − рассмеялся Грегор, глядя на серьезное лицо брата.
− Обязателен, − ошарашил всех глориоз. — Теперь обязателен.
− Отчего же? — спросил за брата Грегор.
Старший сын глориоза оторопело смотрел на отца. Хотел спросить и передумал, подобно рыбе немо шамкнув ртом.
− Таково данное мною слово Перку ди Буи.
− Но теперь, когда владения остались за вами, брак с севастой в отсутствие главы рода выглядит, малопривлекательным.
− Он выглядит так же, как и две недели назад. До того как заговорили о Хенеке и Лейдгоу.
− И все-таки…
− Я решаю, что привлекательно, а что нет, − повысил голос севаст.
− Почему же вы пересмотрели свое решение? — спросил Брин.
− Потому что имею на то право, − голос глориоза тверд. Всем понятно, он не отступится.
Грегор глянул на Брина. Собирается ли он спорить с отцом?
− Можете идти, − объявил Бекри сыновьям. — Покажите Этану столицу. Пожелает, сводите его к блядям в Императора и Дроф.
От слов глориоза все буквально онемели. За исключением разве что самого Этана. Император и Дрофы!? Место, где императорский двор проводит время в увеселении, где за кувшином вина сводят нужные знакомства, где встречаются провести одну, но незабываемую ночь, где свое слово в случае спора нужно подтвердить мечом. Где юноши становятся мужчинами, где обольщение столь естественно, а обольстительницы столь прекрасны, что считать ли общение с ними грехопадением? Или просто взлетом греха?