– Выпьем, – приказал он.
Наши рюмки тут же наполнились.
– Что? Думаешь – совсем пьян Гришка и чушь несет? Да! Да! Мы и сами из ярославских мужиков. Но не чета всем этим вашим селедочникам! Елисеевы никогда гнильем не торговали! Так, как мы вели дела… Так во всем мире никто не может. Они, – он снова ткнул пальцем в окно, – по сравнению со мной как коновалы рядом с академиком. Что ты ухмыляешься? Не веришь?
Я пожал плечами и опрокинул рюмку в рот. Потом вытер усы и ответил:
– Верить-то я верю. Только как можно в вашем деле совсем без обмана? Разве такое бывает?
Он наклонился к тарелке с растерзанной рыбой, поигрывая бровями, как бы обдумывая мою реплику. Потом, бессильно уронив вилку на скатерть, покачал головой:
– Экий ты, Володя, Фома неверующий! Приходи ко мне на Тверскую в магазин. Завтра приходи к полудню. Я там буду уже. Никому не показывал, что там делается. Тебе покажу.
– Да меня не пустят, – подначил я его.
– А? – Елисеев обернулся, увидел Теллера и поманил его к себе пальцем.
Охранник быстро подошел.
– Вот, – сказал миллионер, указав на него, – Федор Иванович. Начальник моей московской охраны. Теллер – фамилия. Вызовешь его. – Переведя взгляд на охранника, Елисеев уже обратился к нему: – Проводишь Володю ко мне. В полдень. Все ему покажешь. Понял?
Желваки Теллера ходили так, что казалось, сейчас прорвут туго натянутую и до синевы выбритую кожу. Продолжая игнорировать меня, он кивнул:
– Понял.
– Иди, – приказал Елисеев.
Теллер шагнул в сторону, но хозяин снова остановил его:
– Стой! Поди сюда. Наклонись.
Миллионер что-то прошептал на ухо охраннику. Тот, наконец, покосился на меня, а потом кивнул. Я расслышал лишь имя «Любаша», но сделал вид, что занят расстегаем. Елисеев отстранился.
– И что, – спросил он уже громче, – ждут?
– Так точно, – ответил Теллер.
Елисеев кивнул, повернулся ко мне:
– Ты в привидения веришь?
– Григорий Григорьевич… – укоризненно начал Теллер, но Елисеев не обратил на него внимания.
– А я не верю, – сказал он, хлопнув ладонью по столу так, что серебряные приборы звякнули. – Не верю! А ты?
– И я не верю, – ответил я, недоумевая, почему разговор вдруг пошел о привидениях – теме модной, но для меня совершенно неинтересной.
Елисеев покивал, а потом поднял брови, как бы расстроенно:
– Вот, видишь! – Он снова обернулся к Теллеру: – Ну, и что мне делать?
– Григорий Григорьевич!
– Да брось! Каждый продавец – проверенный-перепроверенный. – Он погрозил пальцем в сторону официантов, стоявших с каменными лицами. – Мы пьянь подзаборную не берем! Но! – Тут он снова обернулся ко мне: – Ведь Христом Богом клянутся – видели!
– Кого? – спросил я.
– Привидение! Красное!
– Красное?
– Чушь! – Елисеев снова ударил по столу, уронив соусницу. Красный соус медленно потек на белоснежную скатерть. – Ты, Володя, охоту любишь?
– Да. – Меня уже не удивляли крутые повороты разговора.
– Прекрасно! Значит, жду тебя завтра. Устроим с тобой охоту на это «привидение».
Григорий Григорьевич потянулся ко мне, хлопнул по плечу и махнул рюмку водки. Немного помолчал, откинувшись на спинку кресла, а потом схватил край скатерти и потянул на себя. Тут же подскочили половые, ловя падающие приборы. Не обращая на них внимания, Елисеев вытер рот углом белоснежной скатерти и встал, держась за локоть охранника.
– Так, Володя, – сказал он, – мне надо срочно уехать. Дела, понимаешь ли.
Он широко махнул свободной рукой.
– Ешь, пей, заказывай, чего душа пожелает. Все оплачено до полуночи. Весь ресторан твой! – он повернулся к Кузьме Павловичу: – Слышал?
Кузьма Павлович согнулся в полупоклоне.
– Пошли, – скомандовал Григорий Григорьевич Теллеру.
Тот, подхватив фрак хозяина, повел Елисеева к выходу, но не преминул, обернувшись, грозно посмотреть на меня.
Когда они скрылись за высокими дверями, я поднял бровь и посмотрел на Кузьму.
– Ну и нарезались уважаемый Григорий Григорьевич! – уважительно сказал белобородый старший официант.
Я кивнул и вытащил из кармана свою табакерку.
– Владимир Алексеевич, отец родной, – взмолился Кузьма. – Дозвольте ресторан открыть для остальных господ. А то же нас потом съедят! И так скандал на всю Москву!
– Ты слышал, что Елисеев сказал? – спросил я, сделав строгое лицо. – До полуночи все выкуплено. А я могу пить и есть сколько угодно!
– Владимир Алексеевич! – услышал я из-за спины.
Обернувшись, я увидел управляющего ресторана по фамилии Решетников.
– А вы где прятались все это время? – спросил я с любопытством.