— Спасибо, — пробормотал Сызоев.
Ящер оглянулся, будто его окликнули, и поспешно ушёл вглубь комнаты. Сызоев доел второй плод, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Здесь было очень спокойно. Умиротворенно. Тихо играла музыка, и Сызоев поддался чарам мелодии, которая наигрывала что-то о тепле и свете. О том, что его ждут. Как обрадуются ему, когда он появится. Как будут его поливать и заботится о нём. И какой он молодец, что показался из земли. И как ему рады. «Что?» — с недоумением подумал Сызоев и, открыв глаза, посмотрел в ту сторону, откуда звучала музыка. На странной делянке появились маленькие зелёные ростки, а ящеры, стоящие рядом, продолжали петь свою тихую подбадривающую песню.
— Зачем ты вернулся? — прозвучал рядом с ним вопрос, который Сызоев скорее почувствовал, чем услышал.
Рядом с ним стоял ящер в фиолетовом балахоне. Стоял, постукивал себя по бедру стеком, и внимательно смотрел на Сызоева. Длинные рукава практически полностью скрывали лапы, а широкие складки одеяния прятали всё тело.
— Зачем ты вернулся?
— Что они делают? — вопросом на вопрос ответил Сызоев и показал рукой на ящеров, что столпились рядом с делянкой. Ростки на ней стали выше.
— Уговаривают, — неопределенно ответил ящер. — Пойдём. Не будем мешать.
Сызоев с трудом встал и беспрекословно последовал за ящером. Некоторое время они шли молча. Ящер впереди. За ним следом Сызоев. Но на очередном повороте парень поравнялся с рептилией и спросил:
— Ты понимаешь, что я говорю, и разговариваешь на моём языке. Как так вышло?
Ящер покосился на Сызоева, продолжая так же медленно идти по лабиринту переходов.
— Я не говорю на твоём языке. Не произношу понятные тебе слова. Я создаю вибрации. Твой мозг их ловит и конструирует. Мой мозг работает так же. Ты восприимчив.
Ящер остановился посреди коридора. Они стояли на перекрёстке трёх дорог, и ящер легко постукивал себя стеком, словно размышляя, куда идти. Потом ещё раз спросил:
— Зачем ты вернулся?
— Потому что здесь мои друзья, — раздражаясь от усталости ответил Сызоев.
Ему было странно, почему фиолетовый раз за разом задаёт этот вопрос.
Ящер продолжал смотреть на него, словно ждал продолжения.
— Мои друзья. Люди, с которыми я был в одном гроте — мои друзья. Дружба. Понимаешь?
Ящер отрицательно покачал головой.
— Дружба. Привязанность. Близость, — пытался нащупать Сызоев хоть одно понятное ящеру слово. — Не понимаешь… Я не могу без них. Как не мог бы обойтись без руки, например.
Ящер зажал стек подмышкой и подтянул длинный рукав балахона, который скрывал обрубок лапы.
— Это не сложно.
— Мда, — протянул Сызоев. — Неудачный пример.
Хмыкнув, ящер развернулся, словно решил куда идти, и возобновил свой путь по бесконечным коридорам. Сызоев догнал его и, поравнявшись опять, спросил:
— Что это за ящеры? Там, в комнате. В белом.
— Это… — притормозил ящер и задумался, словно подбирал слово. — Дети. Да, дети. Самое близкое понятие.
— Дети? — Сызоев забежал вперед и встал перед ящером, останавливая его. — Вас обслуживают дети?
— Да, — ответил ящер. — Что ещё им делать? До состояния эмоциональной нестабильности ещё далеко. А не подчинив себе эмоции, не пройдя этот путь к познанию приступать бессмысленно.
— То есть ндраги — это ящеры в состоянии эмоциональной нестабильности? Эка ты загнул! И что они делают на арене? Выплескивают их? Дерясь, можно подчинить эмоции? Они же дерутся не на равных! Вы подставляете их под ножи! Они могут погибнуть на песке! — взволнованно произнёс Сызоев и буквально подавился вопросом.
— Да, — спокойно сказал ящер. — Таков отбор.
Он медленно обошёл застывшего Сызоева и продолжил свой путь.
— А бргет? — крикнул ему в спину Сызоев.
— Познание. Следующая ступень.
— А ты?
Ящер остановился.
— Тнгер. Наставник. Следующая ступень. Ты идёшь?
Сызоев догнал его и снова пошёл рядом.
— А люди?
— Это лого. Их в лесах полно. Хорошо поддаются дрессировке, их можно выучить понимать команды. Бргеты сразу поняли, что вы другие. Но им было интересно.
Дальше шли молча. Сызоеву казалось, что некоторые повороты и комнаты были знакомы. Он здесь проходил. Пару раз он замечал свои разбросанные камушки.
— Куда ты меня ведёшь? — забеспокоился Сызоев.
Ящер посмотрел на него, но промолчал.
— Я никуда не уйду без друзей.
Тнгер хмыкнул, продолжая идти по намеченному пути, и опять промолчал. Сызоев снова почувствовал состояние отупения, когда идёшь только потому, что переставляешь ноги. Без цели. Без смысла. Глубоко вздохнув, он попытался сбросить это состояние. Выпутаться, как из паутины. Тнгер покосился на него, но опять промолчал. Когда в конце очередного коридора показался выход из пещеры, Сызоев сказал: